Внезапно я погрузился в раздумья. Было понятно, что смех Гимениуса это психологическая защита, это его кевларовый непробиваемый духовный щит от страха и депрессии в которую впасть сейчас было ой как легко. Семья… У меня отродясь не было зарегистрированной официально семьи в отличие от Писателей высших уровней, подданным четвертого и ниже статуса литературной значимости, хоть и дозволялось иметь гражданских жен, но официально регистрировать брак и детей заводить было запрещенно такое только для третьего уровня и выше. Именно поэтому деревенских жителей с такой неохотой пускали в города, там, на сельских просторах Законы Литературного быта нарушались беспардонно. И браки заключали и детей заводили, будь ты хоть вторым редактором, хоть фрилансером, или секретарем, или простым наборщиком, поговаривают, что там даже младшие библиотекари имели жен и детей. В городе такое невозможно, чуть было, не пустившись в воспоминания о своем неудачном браке, Корректор мгновенно прервал неприятные думы и переключился на другое…
А у Гимениуса настоящая семья, официально зарегистрированная добрая супруга, да малые ребятишки, аж целых два, вот волнуйся теперь что с ними, где они.
Тем временем вокруг автомобиля сконцентрировался молочного цвета густой непроглядный туман. Некоторое время мы двигались в этом плотном тумане, похожем на настоящее сгущенное молоко. Автомобиль беззвучно катился по площади. Видимость ограничивалась несколькими жалкими метрами. Молочный тягучий густой туман клубами укутывал улицы, совершенно не давая возможности рассмотреть меняющийся на глазах привычный мир. Сгустки белой клубящейся материи, как дым проплывали вокруг машины, слипаясь, сгустки образовывали еще более громоздкие облака молочного нечто. В конце концов, они полностью слиплись, и месиво белого тумана поглотило абсолютно всю видимую поверхность окружающего мира. К удивлению осталась только дорога, которая, слабо извиваясь, вела нас вглубь территории. Казалось, что дорога висела в безграничном пространстве молочного месива. А может, так оно и было, плотно задраенные окна автомобиля решительно защищали нас от творившейся вокруг молочной засады. Молча, мы наблюдали это чудное явление природы, двигаясь по дороге в белесой непроглядной пустоте. Молочная сублимация впечатляла…
— Ни зги не видно в молоке-то в этом.
— Туман так туман, всем туманам туман — задумчиво согласился Гимениус.
— Хоть глаз выколи, видимость нулевая господин капитан, ориентируемся по приборам — нарочито бравурно добавил Корректор.
