– Оторвать? – спросил подавшийся вперед Бондарь, стискивая пальцы.
– Оуы!
– Внятней, пожалуйста.
Проявляя завидную покладистость, водитель старательно выговорил:
– Отпусти.
– Уговорил. – Бондарь вытер обслюнявленные пальцы о чужой пиджак. – Но не воображай, что на этом все закончилось. Терпеть не могу вымогателей. Ты кем был до того, как сел за баранку? Рэкетиром?
– В армии служил. Воздушным десантником.
Водитель говорил чистую правду, но в голосе его не было уверенности. Ему плохо верилось в то, что он когда-то лихо проводил тренировочные схватки и крушил кулаками стопки кирпичей. Это происходило так давно и так далеко отсюда… А опасный пассажир был здесь, совсем рядом, и он только что едва не изуродовал водителя одним движением руки. Проделывать подобные фокусы Бондарю было не впервой, и осознание этой пугающей истины пришло внезапно, как нервная дрожь, как тошнота, подступившая под горло.
– Ты носишь оружие?
Было непонятно, вопрос прозвучал или это была констатация факта. Но в любом случае Бондарь, несомненно, обратился к собеседнику, следовательно, нужно было как-то реагировать. Хоть как-то.
– Что? – Водитель машинально прикоснулся к пистолету под пиджаком. – Ах, да.
– Хочешь застрелить меня?
– Делать мне больше нечего!
– У тебя порозовели щеки, – сказал Бондарь. – Значит, ты помаленьку оправляешься от шока и лихорадочно размышляешь, как вести себя дальше. Так?
– Ни о чем я не размышляю. – Водитель потупился.
С одной стороны, ничего не мешало ему снять машину с тормоза, взяться за руль и поскорее убираться подальше из безлюдного леса. С другой стороны, ему совершенно не хотелось поворачиваться к Бондарю спиной. Положа руку на сердце и даже на пистолет, он был вынужден признать, что панически боится нового телохранителя хозяйки, который еще несколько минут назад выглядел таким безобидным, таким простоватым дядькой. Метаморфоза, произошедшая с Бондарем, была пугающей. В его глазах чудился волчий блеск, а расслабленная поза, которую он принял после маленькой демонстрации силы, таила в себе скрытую угрозу.
– Ни о чем не размышляю, – тупо повторил водитель.
– Это плохо, – укоризненно сказал Бондарь. – Несмотря ни на что, ты ведь остаешься гомо сапиенсом, то есть человеком разумным. Так?
– Не знаю я! – Признание было преисполнено отчаяния. – Наверное. А что?
– А то, что мозги тебе даны для того, чтобы думать.
– О чем думать? – тоскливо воскликнул водитель.
– Ты меня спрашиваешь? – сдержанно улыбнулся Бондарь. – Ну что ж, скажу тебе, о чем ты думаешь. Ты мечтаешь побыстрее добраться до места, чтобы заложить меня. Поделиться с хозяйкой своими подозрениями. Мол, чересчур любопытного телохранителя она себе завела. – Бондарь поднял руку, отсекая готовые последовать возражения. – Твой расчет верен. Действительно, Маргарите Марковне вряд ли понравится моя назойливость. То, что является обычным человеческим любопытством, может вызвать ее подозрения. К чему это приведет?
