– Немедленно отведите нас в помещение! – потребовал Трегубов. – Хотя бы женщин! – Его голос сорвался на фальцет. – Слышите меня? Мы мирные люди. Вы не имеете права обращаться с нами подобным образом!
– Вы действительно так думаете? – вежливо отозвался командир штурмовиков.
Полынцева отлично его поняла, как и начальник экспедиции.
– Йес, оф кос, – задиристо подтвердил Трегубов.
Его седая шевелюра выглядела так, будто на нее вылили банку вишневого варенья. Он был немолод, ему здорово досталось, но он не был сломлен духом. А вот прижавшаяся к нему Бородулина, не стесняясь, вдруг завыла во весь голос, будто оплакивая чью-то кончину.
«Свою собственную», – подумала Полынцева и заплакала тоже, но беззвучно, и слезы замерзали на ее ресницах, не успевая скатываться по щекам.
– Все пятнадцать человек в наличии, – донеслась до нее английская фраза. – Разрешите приступать?
– Валяйте, – кивнул предводитель «белого» отряда.
– Всем встать! – перешел на крик подручный. – Стэнд ап!
Геофизик Федоров перевел сказанное с таким видом, будто выполнял здесь обязанности гида и происходящее его не касалось. При этом он чему-то улыбался, а глаза его казались стеклянными и незрячими, как у мертвеца.
«Живой труп, – вспомнилось Полынцевой. – Было такое литературное произведение, я еще сочинение по нему писала. Но кто автор?»
Все ее мысли сосредоточились на этом вопросе, помогавшем не думать о том, что ее ожидает. Двигаясь механически, точно сомнамбула, она встала, то и дело клацая зубами. Ее товарищи по несчастью, уже порядком окоченевшие в нижнем белье на морозе, тоже начали подниматься на ноги, собираясь вокруг Трегубова. Все подавленно молчали, только океанограф Шишков о чем-то шептался с Кренделем, который в свои тридцать с небольшим лет уже считался видным гидробиологом. Заметив это, двое мужчин в маскхалатах набросились на них с тумаками и руганью.
– Немедленно прекратите, – возмутился Эдик Кренкель и машинально добавил: – Стоп ит!
При такой фамилии было неудивительно, что на станции его звали Кренделем. Но сегодня это не казалось смешным. Особенно когда захваченных в плен полярников заставили выстроиться в шеренгу и они очутились лицом к лицу с неизвестными в белой экипировке. Правда, на самом деле лиц иностранцев видно не было. Зато каждый из россиян получил возможность заглянуть в направленное на него дуло автомата или винтовки.
А потом прозвучал совсем уж ошеломляющий приказ:
– Раздеться. Всем раздеться.
