Сайка опять надолго закашлялась. У неё начинался жар, и она вряд ли хорошо понимала, что с ней происходит. Неожиданно она пришла в себя и устремила на Рене свой ясный печальный взгляд.
– Уходи… – едва слышно пробормотала она, – Слышишь?.. Вдвоём… всё равно не убежать.
– Я тебя не оставлю, – уверенно замотал головой Рене, – Ни за что не оставлю.
– Со мной всё будет… в порядке… – она снова закашлялась, – За нами… гонятся. Завтра… меня… найдут.
Последние слова дались ей с большим трудом. Бросив на мальчика ещё один тёмный печальный взгляд, она снова впала в забытьё. Снова взвыв от бессилия, Рене вскочил и от злости со всей силы ударил ногой по трухлявому серому стволу. Легко пробив тонкую древесную оболочку, его ботинок провалился внутрь. От неожиданности Рене упал и подвернул ногу. Резкая боль пронзила его через всю спину, горячей нитью затекла в затылок и взорвалась в нём мириадами мучительно-огненных брызг…
Рене пришёл в себя и огляделся. Он лежал на спине. Ногу прочно защемило деревом. Сайка была без сознания. Её озноб теперь всё больше походил на судороги. Да и сам он чувствовал себя не лучше. Мальчик попытался высвободиться, но не смог. Острая боль опрокинула его навзничь. Тогда, подтянувшись, Рене попытался вытащить ногу из древесного капкана. Снова неудача. Отдышавшись и собрав все силы, Рене подтянулся к стволу, ухватился за края трещины и попытался раздвинуть их в стороны. Неожиданно сухое дерево с громким треском подалось, и в его руке оказался крупный обломок. Отбросив его в сторону, Рене осторожно потянул ногу и высвободил её из плена. Кляня себя за глупость, Рене просунул руку в образовавшееся дупло и попытался вытащить застрявший ботинок.
Сердцевина дерева сгнила полностью. Собственно, там и древесины-то не было: какая-то труха из мусора и старых листьев. Острый запах молодого перегноя ударил ему в нос. Рене нащупал потерянный ботинок и вскрикнул от радости. Но не оттого, что нашёл потерю. Внутри тонкой деревянной оболочки прела огромная куча мусора, порождая зыбкое, но всё же тепло.
– Сайка, Сайка, мы спасены, слышишь, спасены! – радостно кричал он, разламывая руками деревянные створки проёма.
На какое-то мгновение Сайкины глаза озарились мыслью, но в тот же миг снова погасли.
Через несколько минут Рене расширил проём так, что в него можно было свободно влезть и стал яростно выгребать из дупла всякий сор. Работая в возбуждении очень быстро, Рене раскидал мусор настолько, что в стволе теперь можно было уместиться вдвоём. Подхватив Сайку, он протиснул её внутрь, расположил поудобнее, полусидя – полустоя, и влез сам.
