Белов. Феликс Эдмундович! Опять вы четыре часа в сутки спите?
Дзержинский(мягко.) Вы, Саша, работаете столько же.
Белов. Я моложе и здоров.
Дзержинский. Нельзя наполовину ненавидеть или наполовину любить. Нельзя отдавать делу лишь половину души. Надо отдать всю душу или не давать ничего.
Белов. Владимир Ильич с утра звонил… Только не выдавайте меня, это секрет. Спрашивал, собираетесь ли вы ехать за Софьей Сигизмундовной и Ясиком?
Дзержинский(живо). Значит, Владимир Ильич заодно со Свердловым? Понятно. Нет, к сожалению, я не смогу сейчас поехать. Об этом, Саша, не может быть и речи. Как ваш сынишка?
Белов. Спасибо, растет. Даже фамилию уже свою знает.
Дзержинский(задумчиво). Когда Ясик узнал, что он Дзержинский, это таинственное для него слово так ему понравилось, что он все время говорил: «Я не сынок и не котик, а Асик Дзерлинский»… (Прошелся по кабинету, подошел к шкафу, достал красивый мягкий шарф.) Купил вчера для него… Говорят, что зима будет суровой.
Белов. Он, наверное, ждет не дождется, когда вас увидит. Только об этом и говорит.
Дзержинский. Наверно… Но я бы очень хотел, чтобы он обладал святыней, быть может более сильной, чем святое чувство к матери, отцу, к близким, дорогим ему людям. Наши дети должны полюбить идею. Это даст им силы, это будет озарять светом всю их жизнь. Счастье, о котором мечтает каждый, придет к ним только тогда, когда они будут жить для других…
Да, это я… Вас неправильно информировали. Я знаком с этим делом. Наркомпросовцы подпустили их к приютам, они организовали шайку, травили крупу… Погибло двести ребятишек… Ни о каком милосердии к этим мерзавцам не может быть и речи! Они все будут расстреляны! Только так! До свидания… (Опускает трубку, снова раздается звонок.) Да, это я, Василий Иванович. Что? Какие мальчишки? Я не в курсе дела… Так, так. Ах, вот это кто? Вспомнил, вспомнил… Давайте их немедленно ко мне… (Белову.) Ребята нашлись…
Открывается дверь, Голубев вводит мальчишек.
(Идет навстречу.) Ну, здравствуйте, старые знакомые!
Вася. Здравствуйте, здравствуйте! Мы вас искали все время и никак…
Петя. А вы нас не выгоните, нет?
Дзержинский. Конечно, нет! А куда же вы дели свою одежду?
Петя. На сухари обменяли…
Голубев. И много сухарей дали?
Петя. Десять штук… (Пощупав куртку Голубева.) За вашу больше дадут, куда там…
Вася(Дзержинскому). А правду нам сказали, что вы самый главный начальник охраны?
Белов. Правду сказали.
Петя. А вот тот, который второй-то, он тоже начальник?
