— А вы, сэр, им не верите, насколько я могу судить по вашему тону?
— О, Генри никогда со мной не соглашается, доктор Уотсон, — объяснила миссис Фреверт. — Его не стоит принимать всерьёз.
Мы с Бевериджем, который в продолжение всей трапезы молчал, переглянулись. Рюш посмотрел на нас обоих.
— Прошу вас, сударыня, — сказал Фреверт, — позвольте мне говорить за себя, во всяком случае, в том, что касается столь важной темы.
Он снял с колен льняную салфетку, промокнул ею губы и лаконично заметил:
— Кэролин так любила брата, что для неё поддерживать теорию заговора — значит воскрешать его.
Я ожидал продолжения, но мистер Фреверт взялся за нож и вилку и опять приступил к еде. Мне стало ясно, что он закончил.
Однако Беверидж ещё не высказался. Когда подали десерт — мороженое, яблочный пирог и кофе, он вновь впал в задумчивость, явно испытывая колебания, как тогда, по дороге из порта.
Кот, заметив, что мистер Фреверт умолк, бесшумно обогнул стол и уселся рядом с сенатором.
— Скажите, доктор, — спросил Беверидж, отпив кофе, — что именно заставило вас с Холмсом поверить в теорию заговора, выдвинутую Кэролин?
— Разумеется, седьмой выстрел, — ответил я. — Разве вас он не смущает?
— Да, доктор, конечно. Но ведь его легко объяснить. Скажем, ошибкой свидетелей. Кроме того, у полиции имеется десятизарядное орудие убийства.
— Предполагаемое орудие убийства, — поправил я.
— Конечно, доктор, конечно. Но теперь, когда Грэм мёртв и похоронен, — простите, Кэролин, — мы уже не узнаем доподлинно, сколько же раз в него стреляли.
Неужто сенатор уже не рвётся раскрыть тайну, окружающую гибель Филлипса, спросил я себя. А вслух сказал:
— Что же тогда заставляет вас верить в версию миссис Фреверт?
— Доктор, я был американским сенатором. Я привык видеть, как сильные мира сего ссорятся между собой. В юности я работал на ферме. У меня не было денег, и мне пришлось самому прокладывать себе дорогу в жизни. Полагаю, вы бы назвали меня человеком, который сам себя сделал. Я знаю, что такое борьба, доктор, и верю, что те, кто достиг успеха, его заслуживают. В мире бизнеса царит закон джунглей. Возможно, те, кто не знаком с политической сферой, удивятся, но и там всё точно так же. Однако считается, что в политике принцип «убей или будешь убит» действует лишь в переносном смысле. Но знаете, что я вам скажу, доктор: произнесите имя Дэвида Грэма Филлипса в Сенате, и вы поймаете на себе поистине убийственные взгляды — вовсе не в фигуральном значении этого слова.
