Майор, хладнокровный человек, выжидал, пока тот продолжит, но не дождался.
-- Что это там за эрудит выискался? -- спросил не зло так, как только он, Мамочка, мог. -- А голову высунуть смелости нет?
-- Есть! -- это Дупелис, литовец, упертый парень. Поднялся, посмотрел открыто в глаза Медведеву.
И -- смутился майор, крыть-то нечем.
-- Прошу реплики не отпускать. У нас есть квартальный план лекций, -говорит, -- и мы согласно ему дойдем и до показательных судов.
ЗОНА. МЕДВЕДЕВ
Что им еще сказать, чтобы прошибить эту блатоту? Да, общество вынуждено было отделить себя от них -- и отделило. Часто без оглядки и без меры, будто навсегда, хотя они такие же его члены, как я, жена моя, дети...
Но -- они воровали, они грабили, они убивали, наконец, и как тут обществу не защититься от них? В старину таких на кол сажали, и вся недолга. Руку вначале отрубят, потом на все четыре стороны из города. В общем, выталкивало их из себя общество всегда, и правильно, люди хотят жить не по волчьим законам, а по человеческим.
Но и здесь не ставим же мы на них крест, вот что главное. Ну понятно, Зона вора лучше не сделает, еще больше звериного в нем может проснуться. Но здесь есть время человеку поразмыслить, как дальше-то жить. Может быть, в этом и был главный и великий смысл того давнего прокурора, кто первым вместо смертной казни воришки или убийцы повелел: посадите его в темницу, пусть одумается и очистится от зла. Бывают же с теми, кто под высшей мерой ходит, озарения да раскаяния. Ну там понятно: смерть -- но и те, у кого срок маленький, сколько раз за службу мою слово давали не воровать, не грабить -и выходили иными людьми. Так что есть в Зоне великий свой смысл, имя которому -- очищение души. Кто-то и пройдет его, несмотря на зло и мразь здешнего мира, а кто и не поймет, что шанс ему на это дала судьба -человеком стать...
-- Я уже очистился, а меня не выпускают, -- сообщил умник Дупелис, опять меня перебив.
Я кивнул понимающе.
-- Хорошо. Идите на вахту и ждите меня, я вас прям счас и выпущу...
-- Уж и слова сказать нельзя! -- возмущенно буркнул остряк.
-- Каждая минута задержки -- еще одни сутки изолятора, -- сообщил я ему.
Ушел на вахту, уже молча.
Понятно, у них всех горе, как бы ни хорохорились. Но оно и есть расплата за содеянное. Зона -- не только расплата, но и обретение права на будущее, новое будущее. А для этого надо справедливо судить себя: вот я сорвался, вот хотел выместить зло на другом. А не слезливо жалеть себя: ах какой я бедненький... знаете, братцы...
