Темно-зеленые валы непрерывно накатываются на песчаный берег. Один за другим, один за другим. С однообразным грохотом перекатывают они гальку по плотному песку. Над ними с жалобным криком летают белые чайки — то опускаются низко-низко, то вдруг стремительно взмывают, будто боятся, что захлестнет волной. Только какие-то маленькие птички отважно сидят на самых гребнях валов, подергивая тонкими шейками. Как зовут этих маленьких храбрецов? Чукчи называют их «пекычын».
По капюшону плащ-палатки начинает стучать дождь. Сергеев поднимается на бугор, внимательно всматривается в неспокойное море. Все оно — куда только достает глаз — белеет барашками.
Судя по всему, к ночи разыграется настоящая буря. Да и сейчас уже в море небезопасно. Все колхозные вельботы давно возвратились. Не вернулся только Унпэнэр со своей молодежной бригадой. Впрочем, Унпэнэр никогда не возвращается, пока не перевыполнит план добычи морского зверя.
Уже второй год служит здесь Сергеев, у него много друзей среди чукчей. Особенно — среди молодых зверобоев. В свободное время он и сам не раз отправлялся с ними на охоту.
Он успел познакомиться с суровым нравом Берингова моря. Немало моряков поглотили эти северные воды. Правда, период осенних штормов еще не начинался, но и летом бывают здесь порядочные бури.
Вон как разбушевалось море! Ветер дует с востока, от берегов Аляски… Нет, пора бы уж, пожалуй, и Унпэнэру возвратиться. Теперь, даже если вельбот молодежной бригады будет наполнен зверем до краев, — все равно, за неосторожность бригадиру крепко достанется от стариков.
Сергеев оглядывает берег. В селении кое-где уже зажглись огни: в школе, где живет молодой учитель Эйнес, в правлении колхоза, в нескольких домах колхозников. Невдалеке вспыхнули еще три огонька: это окна погранзаставы.
На Чукотском побережье июльские ночи коротки и светлы. Не успеет по-настоящему стемнеть, как — глядишь — уже светает. Но сегодня тучи закрыли небо, свет отступает раньше обычного. Потому-то в домах уже зажигают огни. А на дворе все равно хорошо видно. Будто не вечер, а только ранние сумерки.
Кто-то идет со стороны селения. Еще издали Сергеев узнает старого охотника Атыка. После обеда — с тех пор, как поднялась волна — старик чуть не каждый час выходит поглядеть на море.
— Не видать еще? — спрашивает Атык.
— Пока не видать. Да вы не тревожьтесь, папаша. Выберутся. Ребята молодые, сильные.
— То-то и плохо, что слишком молодые. Ума мало, ученья мало. Одно только глупое удальство в голове.
