-Ларис, ну ты его даже не знаешь, этого хорошего человека. Может, он вроде этого, горбатого, которого Джигарханян играет. "А теперь - горбатый!" В лучшем случае- ну, армяшка. Ну, торгаш... Нам зимой гранаты и гвоздики привозит по 5 рублей штука... А может эти лекарства дефицитные кому из наших понадобится- инженеру там ведущему, передовику производства, Герою Советского Союза...
-Иди ты,- Жура насмешливо ущипнула меня за задницу.- Запомни- наш, русский, чи хохол и так выздоровеет- от капельниц и пенициллина. Ну и от водки... Если ему это не поможет- то никакие заморские штуки не помогут. А неруси всякой- в самый раз. К тому же этим лекарствам всё равно срок подходил. Санечка! Тебе бы знаешь кого сыграть? Павла Корчагина "В как закалялась сталь", вот ей богу. Пошли лучше потрахаемся- мне что-то по тяге стало...
Мысль была хорошая, во всяком случае, возиться с Журой в голом виде было много полезенее, чем спорить о судьбе унесённых Карапетяном дефицитных медикаментов. Я уже вполне уверенно поставил её на четвереньки, задом к себе, и с чувством, толком и расстановкой ввёл член во влагалище.
"Как просто-то всё оказывается,- не смог не подумать я, раскачиваясь взад-вперёд,- а я мучился, страдал, хотел в речку бросаться"...
Этот раз я долго не мог кончить, и Жура сказала, что у меня- "передоз".
-Когда передоз- и посрать трудно, и даже поссать проблема. Неделю не можешь. Или понос пробьёт- если сидишь на измене... А уж кончить... Так что ты подожди, с новым кубом-то... Мне не жалко, я любя.
-Правда, любишь?- недоверчиво спросил я.
-А то,- Жура скосила на меня внимательный взгляд. -Я, кстати, ревнивая, чтоб ты знал. Но это не потому- ты не такой, как мужики наши. Ты чистый, нежный. Я так рада, что нашла тебя... В жизни ведь совсем пропадёшь...
В дверь условным стуком постучал Мельник- к нам кого-то поднимали. Это были переломы мыщелков бедра, которые положили на систему вытяжения. Потом был тяжёлый мужчина, после автодорожки- перебегал улицу в неположенном месте и попал под "Камаз". Там двустороннее нарушение целостности тазового кольца осложнялось центральным вывихом бедра и травматическим шоком. Анестезиолог забирать его в реанимацию не хотел, из-за чего Павел Александрович долго и безуспешно с ним ругался, снова перейдя на украинский.
-По усим критэриям шокогэнности хворого вэнтилировать и обэзболивать трэба!- кричал он, выпятив бороду.- Забрюшинны массивны сгортки трэбуют ликувания! Хочешь, шоб ДВС[11] усё закинчилось?
