Ясно же было, что мне нужно просто познакомиться с девушкой. Познакомиться по-настоящему, для отношений. Казалось бы, чего проще? Я был среднего роста, хорошо сложён, хоть и не атлет, нормально питался, не красавец, но и не имел ничего уродливого или отталкивающего в чертах лица, успешно учился в мединституте, неглуп и не зануда. Золотая середина...
Но те год-два, когда стоило начинать интенсивно общаться с противоположным полом, мною были, увы, упущены. Первый, второй и почти весь третий курс я занимался только учёбой, чтением, музыкой, рисованием, мечтал черти о чём- всякой, короче, фигне в духе нетрудовой аристократии, держался всегда один и почти не общался со сверстниками вне института, и ничьём обществе не нуждался. Получалось, что я свои лучшие годы просидел в каком-то подполье. Теперь нужно было из этого подполья выходить.
Надёжных друзей, которые могли бы помочь в столь деликатном деле, у меня не было, пришлось действовать самому- без подготовки, без разведки, без опыта- как говорится, с кондачка.
Девчонки с нашего курса уже все были как-то пристроены- у всех были парни, а то и женихи, кое-кто уже повыходил замуж. Свободными были только уже некрасивые, "пожилые" старше 24-х лет, вроде Светки Олефиренко, с которыми возможна была только дружба, и ничего, кроме дружбы.
Я попытался обратить свои взгляды на первокурсниц с педиатрического факультета- у нас, у лечебников, всегда существовало гордое предубеждение в своём "врачебном" первородстве и превосходстве над "педиками". Ребят там было мало, а девчонки, считалось, только спят и видят, как бы познакомиться с мужественным "лечебником". Даже странно, до чего глупа, доверчива и податлива пропаганде бывает юность. Я стал крутиться на кафедрах младших курсов- в анатомичке, в физическом корпусе, в читальном зале библиотеки, которую в основном посещали самые желторотые. Мне казалось, что я, доучившись до четвёртого курса, стал эдаким расслабленным ветераном и скромным, в меру, дважды героем. Прикинусь дурачком-ровесником, а потом... Вроде персонажа детского фильма "Зимородок"- там все думают, что герой- всего- навсего школьный учитель, но потом пионеры, чувствующие неладное, раскапывают, что учитель-то в юности партизанил и даже спас свой партизанский отряд, выведя его какими-то тайными тропами, стал в родных краях героем легенды. "Никто не забыт, ничто не забыто". Или "Зорро", например. "А, так это вы, господин губернатор"... Или бессмертное- "Спокойно, господа. Я- Котовский"!
