— Дорогой мой! Ваша лекция великолепна!
Он отстранил их с неучтивой решительностью, поблагодарил своих студентов за то, что они не поленились прийти в воскресенье послушать его рассуждения, «столь же нудные, сколь бесполезные», и вдруг предложил зайти к нему поболтать за стаканом вина. Фредерик Массар и сестры Коринна и Мирей Борделе согласились. Франсуаза заколебалась: было уже десять минут шестого, а в шесть она назначила Патрику свидание.
— Я живу совсем рядом, на улице дю Бак, — сказал Козлов.
Это решило сомнения Франсуазы. Она столько раз пыталась представить себе квартиру этого загадочного человека, а теперь она может сравнить свои предположения с действительностью.
Разумеется, все оказалось вовсе не так, как она ожидала. Квартира Козлова состояла из тесной передней, большой комнаты, оклеенной желтыми выцветшими обоями, и кухни-ванной, которая виднелась за неплотно задвинутой занавеской. Мебели было мало, и стояла она как придется. Франсуаза увидела тахту, покрытую зеленым пледом, простой стол, крашенный коричневой краской, два соломенных стула, плетеное кресло и металлическую этажерку… На полках, на полу, на подоконниках и даже под диваном громоздились французские и русские книги. Воздух пропитался устоявшимся запахом крепких дешевых сигарет. В комнате было холодно, и Козлов зажег газовую печку, пригласив молодежь усесться вокруг нее. Потом он открыл шкаф, в левой стороне которого висела одежда, а правая служила буфетом, взял стаканы и две бутылки аперитива.
— У меня даже водки нет, — сказал он. — Придется обойтись без русского колорита!
Франсуаза согласилась выпить вина. Ее внимание привлекла висевшая над тахтой картина, на которой была изображена русская деревня: голая местность, несколько тонких березок, пшеничные поля вдали и надо всем этим лучезарное, синее, ослепительное небо.
— Эту картину ваши родители вывезли из России? — спросила она.
— Когда мои родители удирали оттуда, у них хватало других забот, им было не до картин!
— В каком году они приехали сюда? — спросил Фредерик Массар.
— Довольно поздно… Много лет спустя после революции… Году в двадцать пятом…
— Им, наверное, было нелегко освоиться в чужой стране!
— Да, конечно…
— А вы на их месте поступили бы так же?
— Нет. Думаю, я бы остался. Нельзя безнаказанно покидать родные места. Рвешь самые сокровенные связи с жизнью…
— А вас не тянет вернуться туда и увидеть все своими глазами?
— Для меня речь идет не о том, чтобы
