— Что вам угодно заказать?
Мадлен вздрогнула, подняла глаза на официанта и проговорила:
— Сухого белого вина.
Патрик посмотрел на нее с удивлением. Как и Франсуаза, он потягивал абрикосовый сок.
— Я так продрогла на Блошином рынке! — Мадлен словно оправдывалась.
— Что-нибудь купила? — спросила Франсуаза.
— Да, и очень удачно — прелестные дверные ручки. Впрочем, все выяснится на месте. Может быть, это совсем не то, что нужно!
— Ну, это исключается! — сказала Франсуаза и объяснила Патрику: — У тети потрясающий вкус! Когда мы обзаведемся домом, я буду с ней советоваться.
Внезапность перехода к главной теме удивила Мадлен. Было очевидно, что для Франсуазы вопрос о браке решен окончательно. Однако косвенное упоминание о нем предостерегало Мадлен от расспросов. Поэтому она сказала только:
— Через пять лет, дружок, тебе уже не понадобятся ничьи советы!
Быстрым взглядом Франсуаза поблагодарила тетку за то, что та не стала рассуждать о ненадежности ранних браков. Поскольку с этим все было ясно, Мадлен спросила Патрика о его занятиях и планах на будущее. Он отвечал не торопясь и не задумываясь, длинными, гладкими фразами. То, что он говорил, было неглупо, но лишено всякой оригинальности. Лишь рассказывая о возможной работе в изыскательских партиях нефтяных компаний, Патрик несколько оживился.
— Вначале мне, вероятно, придется много ездить… Работа в поисковых партиях очень увлекательна, но мы с Франсуазой надеемся, что позднее я получу постоянное место в Париже…
Восхищение, с которым Франсуаза слушала Патрика, озадачивало Мадлен. «Чем он ей так понравился?» — думала она, закуривая. Она попыталась представить их в объятиях друг друга, но чем больше об этом думала, тем меньше понимала, почему ее племянница увлеклась таким бесцветным малым. Впрочем, он казался приветливым, толковым, честным, а Франсуаза не блистала красотой. Оба охотно и усидчиво учились. Надо полагать, они будут счастливы вместе… Придя к этому выводу, Мадлен сделала над собой усилие, и ее придирчивый взгляд стал более благосклонным. Продолжая изучать молодых людей, она старалась быть доброжелательной. Когда Франсуаза спросит, какое впечатление произвел на нее Патрик, она ответит: «Он очень мил. Я понимаю тебя, девочка…» Хотя думать будет совсем иначе. Франсуаза всячески старалась показать своего жениха в выгодном свете. Она прерывала его и журила за то, что он с излишней скромностью говорит о результатах своих первых экзаменов или жалуется на неспособность к языкам. Словно желала внушить ему уверенность в себе или сама убедиться в его необыкновенных достоинствах. Из них двоих, конечно, Франсуазе придется быть рулевым. И удачами своими и неудачами муж будет обязан жене. А разве это редкость в семейной жизни? Эти мысли теснились в голове Мадлен, пока молодые люди тихо обсуждали волнующий их вопрос о разводе. Они были так уверены в своей добродетели, так горды своей верой, так стремились создать примерную в глазах церкви семью, что малейший намек на эту тему повергал их в волнение.
