— Ты и так знаешь, какой.
Довольная (желтоглазый кошара, честное слово!) улыбка озарила лицо любимого мужчины, передаваясь и мне. Зачарованно наблюдая, как Андрей надевает кольцо мне на палец, я просила боженьку только об одном — чтобы это был не сон!
Вскочив на ноги, любимый крепко прижал меня к себе, покрывая лицо поцелуями. Волшебная сказка… моя волшебная сказка!
— Люблю тебя, — прошептал мне в губы Андрей. — Люблю!
И тут раздался выстрел… Некоторое время мы с Андреем недоуменно смотрели друг на друга, не до конца понимая, что произошло, а потом любимый стал заваливаться на землю. По его груди медленно расползалось кровавое пятно, с каждой секундой увеличиваясь в размерах. Я зажала рану и закрыла Андрея своим телом, судорожно оглядываясь в поисках нападавшего, но нас окружали только деревья.
— Андрей, ты только держись! — достав окровавленными руками телефон из брюк мужчины, я набрала номер скорой. — Врачи скоро приедут. Любимый, пожалуйста, не закрывай глаза! Не оставляй меня одну!
Губы мужчины дрогнули в намеке на улыбку, но тут же из уголка потекла струйка крови, заставляя меня похолодеть от страха. Нет… только не снова! Перед глазами замелькали картинки прошлого. Владимир так же лежал на траве, весь в крови и улыбался мне. Нет… Не хочу! Я не выдержу… Господи, помоги мне…
Небо было затянуто серыми облаками, из которых то и дело сбегали мелкие, холодные капли, орошая умирающую зелень живительной влагой. Вороны громко "переговаривались" на деревьях, своим карканьем создавая для кладбища особенную, тяжелую атмосферу, заставляющую задумываться о смысле жизни.
Поправив букет белых роз, возложенный на могильный камень, с которого на меня смотрело такое родное лицо, я неуклюже поднялась на ноги, придерживая уже успевший округлиться животик. Миша, стоявший рядом, приобнял меня за плечи, то ли поддерживая, то ли прося поддержки.
— Пора домой, — тихо произнес друг, разворачиваясь к ожидавшим нас людям.
Кивнув в знак согласия, я обхватила себя руками, пытаясь защититься от порывов холодного ветра. Осень особо не радовала нас теплыми деньками, как-то в одно мгновение превратившись в череду из серых, наполненных промозглой сыростью, дней.
— Вот так всегда! Говорил же тебе утром: одевайся теплее! — пробурчал над ухом Андрей, накидывая мне на плечи свой пиджак.
— Не ворчи! — улыбнулась я, закутываясь в вещичку мужа, хранящую его тепло.
Обернувшись, я бросила последний взгляд на могилу Марины, чувствуя, как любимый сжимает мою руку в немой поддержке. Сегодня исполнилось ровно шесть лет, с того дня, как сестры не стало. Как же быстро летит время…
