— Ну, ты Шумахер! — ухмыльнулся друг, пропуская меня внутрь.
Небольшая прихожая, единственным украшением которой была стеклянная дверь в гардеробную, освещалась тусклым светом маленькой дневной лапы. Прямо по курсу обнаружился проход в просторный зал, откуда доносился голос диктора, вещавшего о событиях минувшего дня. Евгения Петровна (мама Миши и Андрея), сидела на широком диване, попивая чай из маленькой фарфоровой кружечки и без особого внимания наблюдая за сменяющимися кадрами новостей. Заметив меня, она одним плавным движением поднялась с места, отставляя кружку в сторону и делая шаг навстречу.
— Альфия, милая!
— Здравствуйте, Евгения Петровна! — обняв пожилую женщину, впрочем, выглядевшую не старше пятидесяти лет, я искренне улыбнулась.
— Как мы давно не виделись! Неужто эти ироды не дают тебе даже пары часиков, чтобы навестить старую, больную женщину?
— Не наговаривайте на себя! Вы лучше меня выглядите!
— Ох, подлиза! Знаешь, как тему быстро сменить.
— Даже в мыслях такого не было. Я, честно, собиралась приехать к Вам на прошлой недели, но… учитывая случившееся.
Улыбка окружающих как-то сама собой сошла на нет.
— Как Андрей Романович?
— "Я в порядке" — это единственное, что мы от него слышим, — грустно вздохнула Евгения Петровна.
— Его можно понять.
Покосившись на Мишу, я приобняла его за талию. Другу тоже пришлось пройти через это, так что он, как никто другой понимает Андрея Романовича.
— Время лечит, — философски заметил Мишка. — Ладно, поговорить о грустном у нас еще будет возможность, а пока надо заняться моей дочерью. Она с Алисой?
— Спит, как хорек! — подтвердила я.
— В таком случае, ты пока побудь здесь, скоро должна вернуться горничная, а я отвезу моих любимых женщин домой.
— Да я, вообще-то, и сама могу это сделать.
— Филя, а перенести Юльчонка из машины в дом ты тоже сможешь?
Я тактично промолчала, забирая из рук друга кружку с травяным чаем и целуя Евгению Петровну в щеку на прощание. Закрыв за родственниками дверь, я уселась на диван, бессмысленным взглядом уставившись в телевизор. Пощелкав по каналам и не обнаружив ничего интересного, я выключила "говорящую коробку", сразу же погружаясь в тишину квартиры, которую нарушали лишь тихие стоны, доносящиеся из соседней комнаты.
Не решившись перечить своему любопытству, я на цыпочках подкралась к заветной комнате и приоткрыла дверь, заглядывая вовнутрь. В скромном свете настольного светильника отчетливо виднелась большая кровать, на которой из стороны в сторону метался шеф. Он тихо звал кого-то, протягивая руку вперед и пытаясь поймать эфемерный призрак сна. Одеяло бесформенным комком валялось на полу, открывая взгляду красивое тело мужчины. Мысленно обматерив себя, я осторожно подошла к постели и подняла теплую ткань, расправляя её и накидывая на шефа. Кажется, Андрей Романович только этого и ждал, чтобы проснуться.
