— А вы? Разве вы только что не убежали от неприятной ситуации? Кто сказал «прекратим разговор»? Вот что, — сказала она, — я чувствую, что сегодня все равно не засну. Так что, пожалуй, возьму-ка я поднос с фруктами и чаем в сад и устрою себе и Ружи ночной пикник. Что же до вас, то вы можете делать что угодно.
Она подхватила одной рукой поднос, другой открыла дверь на заднее крыльцо и, сопровождаемая собакой, исчезла в темноте.
Сэм застыл на месте, словно прикованный цепью. Да, он зашел слишком далеко, сам от себя такого не ожидал. Наконец вздохнул, взял с табуретки куртку, перекинул ее через плечо и направился к выходу, яростно крутанув вращающуюся дверь. Но что-то остановило его. Черт побери, она не должна думать, что он бежит от нее!
Сэм вернулся, бросил куртку на прежнее место, взял свою чашку чая и вышел на заднее крыльцо.
Он стоял, вдыхая пьянящий аромат роз, этот волшебный запах, казалось, проникал во все поры. Вглядываясь в темноту, он ждал, когда глаза привыкнут к ней.
Наконец из темноты выплыл огромный дуб, широко раскинувший могучие ветви под густо усыпанным звездами небом. Единственным звуком, нарушавшим тишину, было ритмичное поскрипывание качелей.
Осторожно, боясь наткнуться на Ружи, Сэм подошел ближе. На деревянных качелях, висевших на мощном суку, сидела Тесса. Фигурка ее словно растворялась в лунном свете, просачивающемся сквозь густую сеть ветвей. Воротник ее халатика был поднят, защищая от ночной прохлады. Сэму показалось, что поросячьи мордочки на ее тапочках укоризненно взглянули на него и вновь зарылись в траву.
Рядом с качелями на земле стоял поднос с чаем и фруктами. В темноте светились два глаза — единственный признак, по которому можно было судить о присутствии Ружи.
Сэм откашлялся.
— Качели выдержат двоих?
— Есть лишь один способ выяснить это, — откликнулась она, — проверить на практике.
Тесса подвинулась, и он сел. Качели заскрипели, грозя оборваться, но выдержали. Оба напряженно молчали, медленно раскачиваясь взад-вперед.
Сэм прикидывал, с чего бы начать разговор. Наконец, не придумав ничего лучшего, он произнес:
— Простите меня, Тесса. Я погорячился.
— Да уж, — откликнулась она.
Ответ Тессы вдруг развеселил Сэма.
— Впрочем, и вам палец в рот не клади, — признал он.
— Беру с вас пример. — Голос ее был спокоен — почти шепот. Взгляд по-прежнему устремлен на звезды.
— Все еще сердитесь?
— Нет, но хочу знать, на чем вы основываетесь, говоря, что я убегаю от трудностей.
