— В записке, которую я получил от тюремного врача, говорится, что Мария на грани нервного срыва, и поэтому я здесь.
— Но, Рон, я не работаю со взрослыми! Только с детьми.
— И это значит, что тебе известно, как защитить детей гораздо лучше, чем мне.
— Да, конечно, но…
— Младенец Марии еще не родился, но бюрократы из Комиссии по защите прав детей уже шумят, что им снова придется рассматривать в суде дело об опеке. Мне нужен специалист по детской психологии, который поможет убедить чиновников подождать хотя бы до того времени, когда Марию отпустят на поруки.
Он наклонился, вытянув вперед руку — крупную мужскую руку с широкой ладонью и вздутыми венами. Да, она сильна, но похоже, совсем лишена нежности, подумала Джейн.
— Сначала я должна встретиться с ней. Поговорить, узнать получше, прежде чем решить, смогу ли быть ее адвокатом.
Рон кивнул, словно предвидел эти возражения и был готов к ним.
— Завтра начинаются праздники — День независимости, и суд объявил перерыв до вторника. Я еду утром в тюрьму, чтобы поговорить с Марией. Будет хорошо, если ты отправишься со мной. Я даже обещаю тебе ленч. А где — сама выберешь.
— Когда ее отпустят на поруки?
— Через четыре месяца. Джейн задумалась на мгновение.
— В таком случае, отсрочка не должна отразиться на состоянии ребенка, — сказала она медленно, — хотя, конечно, забота чужих людей не самый лучший вариант для новорожденного. Связь с матерью, ее присутствие очень важны в первые месяцы жизни.
— Ну, ты решила? Я, конечно, оплачу консультацию, что бы ты…
— Ленч — это очень заманчиво, — прервала его Джейн, взглянув на часы. Через несколько минут придет следующий пациент. — Конечно, если мое расписание позволит.
Джейн вынула из ящика блокнот и перевернула страницу. Пятница.
— Извини, Рон, но завтра у меня три пациента, — прошептала она, посасывая кончик ручки. — А вот в субботу, воскресенье и понедельник я свободна.
Она подняла лицо, и Рон заметил пятно синих чернил на ее нижней губе: интересно, а каковы на вкус чернила, когда целуешь женщину.
— Когда у тебя завтра последний прием?
— В одиннадцать, но…
— Я заеду за тобой ровно в полдень.
Он поднялся, снова подумал о том, что неплохо бы поцеловать Джейн, но уж слишком она хороша сегодня. Волосы растрепаны, будто только что была в постели с мужчиной. А может, виной всему белый шелковый халатик, облегавший стройную фигуру? Напомнив себе, что он злоупотребляет временем Джейн, Рон еле заметно улыбнулся и направился к выходу.
