— Сандерс…
— Ты сделал это. — Она бросила на Рона быстрый взгляд, заставив его помрачнеть от собственного недоумения.
— Что, черт побери, я сделал?
— Оставался в моем обществе дольше пятнадцати минут и лишь потом стал подыскивать предлог, чтобы уйти.
Рон пробормотал первое, что пришло в голову:
— Ну да, мы ведь обедали вместе, помнишь? А перед этим два часа провели в дороге и еще полдня сидели в приемной.
— Конечно, но это были дела.
— А сейчас нет?
— Нисколько. — Джейн облокотилась на стойку в уперлась подбородком в ладонь. Не обращая внимания на его настроение, она размышляла, каково будет ее губам в плену этого жесткого, сурового рта.
— Скажи мне, Бартон, почему ты сидел в баре один? Что с тобой в последнее время?
Джейн с вызовом посмотрела ему прямо в глаза, а он подумал, что ни одну женщину так не хотел поцеловать, как эту. Ее губы, нежные и шелковистые даже без помады, возбуждали у мужчин желание покорить их поцелуем. Искушение становилось слишком сильным.
Рон говорил бесстрастным тоном, а его взгляд оставался холодным — ради него и ради нее.
— Моя не-совсем-бывшая жена родила ребенка от своего любовника Марчелло Крести. Слышала о нем?
— Да, конечно. Знаменитый гонщик, как и ты.
Не как я, подумал Рон. Удачливый ублюдок продолжает спокойно заниматься любимым делом, а не убеждает себя каждый день, что отнюдь не скучает по гонкам, толпам поклонников и победам.
— Кроме того, этот сукин сын считал, что он мой лучший друг.
— Это должно быть очень обидно.
— Я пережил.
Джейн не старалась скрыть глубину волнения, вызванного его словами. Рон понимал, что ей потребуется такая же открытость и от того мужчины, с которым ее свяжут близкие отношения.
— И где она сейчас? Я говорю о твоей жене.
— В последнее время, я слышал, она живет в Париже и тратит деньги Марчелло так же быстро, как он их зарабатывает.
— А ребенок?
— Наверное, в каком-нибудь интернате. У Вирджинии отсутствует то, что ты называешь материнским чувством.
Рон уставился в свой стакан. Он не вспоминал о Вирджинии и Марчелло уже несколько лет, даже когда неожиданно увидел их лица на рекламном щите в бакалейном магазине.
Однажды, вскоре после их фантастической свадьбы, репортер опубликовал фотографию Вирджинии, сделанную сразу после несчастного случая с Роном. На этой фотографии она молилась в госпитальной церкви за его выздоровление и выглядела убитой горем и очень красивой.
Как верная и любящая жена, Вирджиния была около Рона, когда он вышел из наркоза и обнаружил, что хирург отнял ему руку по плечо.
