– Как кролики, – уточнил Рейндж. – Иногда бывает полезно пожить такой простой, незатейливой жизнью. Кстати… Где тебя носило, Ахмед? В последний раз я тебя видел, кажется, в среду. Что, опять хотите замутить?! Где и когда на этот раз? Я же знаю, падла ты ваххабитская, что ты не простой «муслим»… раз при тебе столько «зелени» было! Ты мне до точки все расскажешь! Иначе я сделаю то, что обещал: шлепну тебя, а твои поганые останки прикажу зашить в свинячью шкуру и закопать где-нибудь в дерьме, на помойке!..
– У тебя, кафир,[12] кишка тонка… от меня ты ничего не узнаешь, – усмехнувшись разбитыми губами, сказал Ахмед. – Скоро… на днях, будет большой-пребольшой «буммм». Твои дела, кстати, тоже плохи. Я говорил тебе, что тебя достанут. Что тебя, шайтана, найдут, даже если ты решишь изменить фамилию и сбежать на край земли?..
– Ну, говорил. Да я ср…ть хотел и на тебя, и на твоих вахов.[13]
Сказав это, Рейндж отщелкнул крепление кобуры и выдернул из нее свой семнадцатизарядный «глок».
– Колись, падаль… иначе волью тебе в глотку остатки этого паршивого вискаря!..
К счастью, Мокрушин успел воткнуть ствол обратно в кобуру прежде, чем в гостиной нарисовалась Светка. Ахмед, надо полагать, тоже обладает обостренным слухом: прежде, чем подруга «кафира» влетела в гостиную – нагишом, мокрая после душа, с банным полотенцем в правой руке, – он успел куда-то свинтить (Рейндж бросил косяк на диване да исчез, не оставив после себя даже пятнышка на обивке)…
– Влад?! – вытаращилась на него хозяйка. – Что происходит?! – Глаза Рейнджа на некоторое время застыли на ее высокой и довольно полной груди – все свое, естественное, никакого силикона, лично проверил – скользнули вниз по влажной, мигом покрывшейся пупырышками коже живота к гладкому эпилированному лобку и крутым бедрам, затем проделали обратный путь, упершись в расширенные от удивления очи его подруги.
– В каком смысле? Ты о чем, Света?
– Ну… – Хозяйка, опомнившись, стала закручивать вокруг себя банное полотенце, не сводя, впрочем, встревоженного взгляда с Мокрушина, который медленно поднялся с кресла. – С кем ты разговаривал, Влад? Сначала мне показалось, что ты по мобиле с кем-то разговариваешь, но…
– Да это я с тобой говорил, глупенькая, – приобняв ее за гладкие мокрые плечи, сказал Мокрушин. – Хороший у тебя слух, однако… свет моих очей…
– А мне показалось, что ты с каким-то Ахмедом разговариваешь, причем на повышенных тонах.
– Ахмед? Гм… Что-то такого не припомню. Тебе послышалось, дорогая. Я говорил: «Ах мне так повезло… я так классно провел время»…
