Сергей знал, что тот дома. Поэтому жал на звонок сорок минут.
— Ладно, заходи…
Квартира, заблеванная наглухо, остатки лампочки, кот, испуганно таращившийся из-за батареи, нет посуды, банок пятнадцать тушенки, пустых и вылизанных пустых, разбросанных в бешенстве пьяном, презрение по углам и тупик повсюду… А на гвозде, вбитом кулаком в стену, идеально чистый парадный костюм десантника с орденами… Все… Это могила неизвестного героя Афганской войны, а потом и Чеченских…
— Че пришел?
— За советом, брат.
— Какой я тебе советчик?! Посмотри на меня! Лучше убей меня, Серега… Я не справляюсь уже с собой…
— Мне нужен твой совет. И мне всегда был нужен твой совет.
— Принеси выпить. Иначе нет советов. Это тебе не Страна Советов, ебаный свет! Здесь ее уже давно проебали и заблевали, ебаный свет!
И он стал бить распухшим кулаком дверь. Уже распухшую дверь.
— Хорошо, не запирай… Я скоро…
— И сырой килечки полкило.
— Кильки? — удивился Сергей.
— Коту, блядь…
Мейерхольд поднял кота на руки и поцеловал в нос. Кот улыбнулся.
— Только ты меня, Митрич, и понимаешь… И любишь…
Эти двадцать минут ожидания, пока Сергей не вернулся, были для Мейерхольда вечностью.
— Давай быстрее.
— На.
Мейерхольд нагло и одновременно стыдясь, посмотрел на Сергея. Открутил пробку «Немиров» и, как на водопое, жадно залил себе в горло треть бутылки.
— Спасибо.
— Перестал бы ты.
— Заткнись. Говори, че пришел? — И стал наполнять миску свежей килькой. Кот заурчал.
— Я с девушкой познакомился.
— Молодец… Молодец, — и залил еще треть в горло. — А я уже забыл, как они выглядят… голые.
Водка подействовала. Мейерхольд подошел и вытаращил испуганные глаза на глаза Сергея. Схватил его за голову. Сначала зашептал, а потом и закричал:
— И уже не помню, когда у меня хуй стоял в последний раз… Понимаешь!!! Я не помню этого!!! Серега, вытягивай меня, слышишь, брат!!! Спасай, еб твою мать, меня!!!
Они стояли посередине комнаты в обнимку и рыдали. Два героя. Потом вытерли рукавами слезы. Отошли на шаг друг от друга и… отдали честь. Два солдата.
Митрич доел кильку. Благостно развалился и задремал.
* * *
Слава Барон и Варвара всегда ели мало сладкого — поддерживали фигуру. Славка оттого, что была предрасположена к полноте, а Варя, чтоб не соблазнять подругу. Сейчас они сидели в кондитерской «Семадени», за столом, который был завален самыми разными сладостями, и, глядя на все это, пиратски потирали руки. Предвкушая.
— Я буду есть руками.
— Я тоже.
— Я, Славк, буду много есть, все на хрен съем…
