Какой-то незримый механизм в мозгу с назойливостью метронома отстукивал два хода:
— Надо людей вывезти в надежное место!
— Надо разгрузить осажденный город!
К обратному ходу маятника — «повадился кувшин…» — старпом старался не прислушиваться. Конечно, с каждым разом риск увеличивается. Но на то и война.
Как-то незаметно, исподволь, под раскачивание странного метронома начало рождаться новое ощущение, просветлявшее все происходящее вокруг.
«За план перехода, выбор курсов и скоростей, за моменты поворотов и время прохождения особо опасных участков блокады, так же как и за маневрирование в бою (если его не удастся избежать), — то есть за корабль в целом — отвечает командир крейсера. Это ясно. Так же как то, что командир наш — классный капитан!
…Но вот за этих людей, оказавшихся в большем, чем следует, числе, как это ни страшновато (а это так, когда вспомнишь судьбу трех лайнеров, и не только лайнеров), — за судьбу пассажиров отвечаю я. И этого никому не уступлю».
Подняв глаза от тетради и квитков и заметив, что хвост очереди продвинулся до основания портального крана, стоявшего почти на середине длины пирса, он с удовольствием отметил: «Слава аллаху! Две тысячи двести… и новых квартирантов не предвидится».
Он ошибся… Как бы назло, из-за элеватора вылетел старомодный лимузин, явно принадлежавший какому-то ответственному, иначе машину не пропустили бы к причалу. Затем стало очевидным, что после препирательств шофер отказался расталкивать остаток очереди, с тем чтобы пробраться вплотную к трапу.
Вслед за длительной паузой из автомашины выступила молоденькая актриса местного театра и двинулась вперед уверенным, но чуть жеманным шагом, очень напоминая пасторальную пастушку. Не только блондинистые кудряшки с голубой лентой, светлое воздушное платье и утренняя свежесть личика создавали такое впечатление.
Этому сходству как-то неожиданно способствовала длинная лопата, которую она осторожно и явно непривычно несла перед собой, словно тирс Диониса.
Нелепая лопата с нелепо длинной ручкой показывала, что актриса собиралась на военно-инженерные сооружения, возводимые вокруг города, в отношении которых действовала обязательная для всех «оборонно-трудовая повинность». Но, по-видимому, не ожидая, пока закончится строительство противотанковых рубежей, пастух решил эвакуировать пастушку.
Позже она рассказывала, что с двухчасовым запозданием им удалось въехать на машине в самую гущу горожан, сооружавших противотанковый эскарп, но ее встретили (и проводили) не так, как обычно в «Графе Люксембурге» или «Цыганском бароне». Вот тогда-то и родилось у заботливого шефа новое решение — срочно вернуться на службу, добыть квиток и направить свою даму на пирс (в одиночестве — чтобы избежать душераздирающей сцены прощания), даже не дав инженю времени заехать домой.
