«…После того как японский самолет, несмотря на требования лётчика о посадке и предупредительной очереди, перешёл на бреющий полет и на большой скорости начал уходить, лётчик мл. лейтенант Кондик дал одну очередь по самолёту и японский самолёт упал в районе Чернянино. Лётчика Кондика в Ворошиловске опрашивал лично комвойсками фронта тов. Апанасенко. Кондик доложил, что он с риском для себя подлетал вплотную к японскому самолёту и предупреждал о посадке, но японский самолёт, несмотря ни на какие предупреждения, продолжал уходить. После предупредительных очередей мл. лейтенант Кондик на основе инструкции командира полка майора Субботина принял решение открыть огонь по самолёту…
В инструкции дежурным звеньям, утвержденной командиром 40 ИАП майором Субботиным, в п.7 имеется такое указание: «Все самолёты иностранной авиации, летящие над нашей территорией, немедленно эволюцией принуждать сажаться, а в крайнем случае при попытке уйти на свою территорию – уничтожить». Майор Субботин включение этого пункта в свою инструкцию объясняет тем, что он так понял и понимает пункт 1 приказа наркома обороны, в котором указано: «При нарушении границы японскими самолётами или воздухоплавательными аппаратами огонь открывать только в крайних случаях – залёт в запретную зону в глубине территории округа».
Японский самолёт углубился на нашу территорию до Галёнки – 40 км от границы и находился над Укрепрайоном, являющимся запретной зоной. Комвойсками фронта считает лётчика Кондика невиновным».
Этот доклад примечателен по меньшей мере двумя обстоятельствами. Во-первых, в нём наконец-то появляется приказ. Не мифический «приказ Сталина, который запретил сбивать», а вполне реальный приказ наркома обороны СССР, в котором была указана ситуация, в которой сбивать самолёты-нарушители было не только можно, но и нужно. Во-вторых, документ позволяет понять – из каких подлинных фактов вырос позднейший миф. Да, эпизод со сбитым японским самолетом рассматривался как происшествие совершенно чрезвычайное и для «разбора полётов» младшего лейтенанта прибыл лично командующий ДВФ в звании генерала армии. Тем не менее при условии твёрдой позиции вышестоящих командиров, которые не стали сваливать ответственность на подчинённого, ничего плохого со столь метко стреляющим летчиком («Кондик дал одну очередь по самолёту») не случилось.
«Безо всякого предупреждения…»
Во второй половине июня резко обострилась воздушная обстановка на северном фланге будущего фронта – немцы готовились к наступлению на Мурманск и лихорадочно навёрстывали упущенное ранее время. 18 июня 1941 года четыре самолёта нарушили границу, были обстреляны нашей зенитной артиллерией, но ушли в целости и невредимости на север. Начальник штаба Ленинградского ВО генерал-майор Никишев в своем докладе Жукову сообщает:
