— Лукнов, во всяком случае, ближе к Бенаресу, чем Умбалла. Может быть, ты будешь под моим покровительством. Махбуб Али знает это и рассердится, если ты вернешься один на дорогу. Помни, мне сказано многое, что я не забуду.
— Я буду ждать, — сказал Ким, — но мальчики станут опять бить меня.
Послышался сигнал, призывавший к обеду.
О для кого же на небе светят горящие солнца,
И глупые луны, и звезды, далекие звезды!
Пытайся добраться до них — тебя не заметят —
В небе борьба непрестанно идет, как и здесь на земле.
Ты же, игрушка борящихся сил, связанный страхом,
Праотца нашего грех, грех Адама носящий,
Старайся судьбу угадать, гороскоп свой поставив,
Узнай ту планету, что жизнью правит твоей.
Сэр Джон Кристи
После полудня краснолицый учитель сказал Киму, что «он вычеркнут из списков». Ким не понял значения этих слов, пока ему не велели уйти из класса и не позволили играть. Тогда он побежал на базар и отыскал молодого писца, которому остался должен.
— Вот я плачу, — сказал Ким с важным видом, — а теперь мне нужно написать другое письмо.
— Махбубу Али в Умбалле? — любезно спросил писец.
Благодаря своим обязанностям он представлял собой справочную контору.
— Не Махбубу, а духовному. Возьми перо и пиши скорей. «Тешу ламе, Служителю Божию, из Бод-юла, ищущему Реку, который теперь в храме джайнских жрецов в Бенаресе». Возьми больше чернил! «Через три дня я должен ехать в Нуклао в школу. Название школы Ксаверий. Я не знаю, где эта школа, но она в Нуклао».
— А я знаю Нуклао, — перебил писец. — Я знаю школу.
— Скажи ему, где она, и я дам тебе пол-анны.
Тростниковое перо усердно выводило каракули.
— Он не может ошибиться.
Писец поднял голову.
— Кто это наблюдает за нами с той стороны улицы?
Ким быстро взглянул и увидел полковника Крейтона во фланелевом костюме для игры в теннис.
— О, это один сахиб, который знает толстого священника в казармах. Он зовет меня.
— Что ты делаешь? — спросил полковник, когда Ким подошел к нему.
— Я… я не убегаю. Я посылаю письмо моему святому человеку в Бенарес.
— Я не подумал об этом. Сказал ты ему, что я беру тебя с собой в Лукнов?
— Нет, не сказал. Прочти письмо, если сомневаешься.
— Почему же ты пропустил мое имя, когда писал этому святому человеку?
Полковник улыбнулся странной улыбкой. Ким собрал все свое мужество.
— Мне сказали раз, что не следует писать имен незнакомцев, замешанных в каком-нибудь деле, потому что при упоминании имен многие хорошие планы могут быть расстроены.
