— Ну, что там у тебя? — спросил Белов. — Ты ведь теперь ко мне заглядываешь, только если что-то узнать хочешь.
— Как отыскать оружие, сброшенное в реку в январе?
— Ты хочешь сказать — на реку. Она ведь была покрыта льдом.
— Так ведь не везде же. В тех местах, где в нее сливают сточные воды, она могла и не замерзнуть.
— Слив сточных вод в Москву-реку строжайше запрещен — загрязнение окружающей среды!
— Ну, скажем, теплой очищенной воды по спецразрешению.
— Так бы и говорил! В таком разе поинтересуйся кожевенным заводом. У них такое разрешение есть. Погоди, я тебе по карте покажу. — Пошарив в столе, Белов извлек карту с обозначением всех промышленных предприятий в черте Москвы. Его палец уперся в набережную рядом с парком Горького. — Вот тут их сточная труба. Река здесь покрыта льдом, но это только тонкая корочка. Ее любой тяжелый предмет проломит. Как, по-твоему, Аркаша, какой у человека шанс бросить пистолет в реку именно там, где толщина льда меньше метра, а?
— Откуда вы знаете, дядя Сева, что я ищу пистолет?
— Слухами земля полнится.
Аркадий бродил за Ириной среди декораций — рубленой избы и березок на подпорках. "Не курить!" — предупреждала надпись, но Ирина демонстративно достала папиросу из смятой пачки "Беломора". Ее щеки пылали румянцем, но не нежным, а тем, который был на щеках артиллеристов, описанных Толстым. Румянец накануне Бородинского сражения.
— Валерия Давыдова и ее любовник родом из-под Иркутска. Как и вы, — говорил Аркадий. — Вы были лучшей подругой Валерии, писали ей из Москвы, с ее трупа сняли ваши коньки. Третьей жертвой был американец Джеймс Кервилл. Вы знали его по университету. Зачем вы все время мне лжете?
— А я всегда лгу таким, как вы.
— Но почему?
— Вы все для меня больные. Прокаженные.
— И вы пошли на юридический, чтобы стать прокаженной?
— Адвокатом. В каком-то смысле врачом.
— Но я-то здесь только потому, что ищу того, кто убил ваших друзей, — сказал Аркадий.
— Вот и врете. Вас трупы интересуют, а не чьи-то там друзья. Вы лучше своими друзьями интересуйтесь, а мои вас не касаются.
Нечаянно она попала в цель: он ведь пришел на киностудию только из-за Паши.
— Да, кстати, за какую антисоветскую клевету вас исключили?
— Будто не знаете!.. Ну ладно. В буфете в разговоре с друзьями я сказала, что любой ценой хочу выбраться из СССР. Какой-то комсомольский кретин за соседним столиком услышал и настучал.
— Но вы же пошутили. Так и надо было объяснить.
— Вовсе я не шутила! Если бы мне сейчас дали пистолет и сказали, что стоит мне убить вас и я тотчас окажусь за границей. я бы ни на секунду не задумалась!
