— Осторожно!
Оберлейтенант собственноручно выдвинул бокс с телом, уголком глаза наблюдая за автоматчиками, взявшими покойника на мушку.
Отто Либенштраух недоумённо пожал плечами. Посиневший труп не производил впечатления чего-то сверхъестественного. И уж подавно не внушал опасений. Повинуясь выработанному рефлексу, он приблизился и пощупал пульс. Скорее отдавая дань любопытству, чем действительно желая убедиться, что в бездыханном куске мяса не тлеет искорка жизни.
Как и следовало ожидать, кожа была холодной и — ни намёка на обещанные кузеном чудеса.
— И ради этого ты заставил меня тащиться из Берлина? — С презрением глянув на начальника гауптвахты, он слегка поморщился.
— Ещё не вечер. — Загадочно ответил родственник.
Один из солдат, осмелел настолько, что подошёл вплотную и, словно желая разбудить, ткнул стволом в бок мёртвого Шварцкопфа. Дальше произошло совершенно невероятное и никак не объяснимое с точки зрения общечеловеческой логики: бездыханный, более того, с отчётливо видимыми входными пулевыми отверстиями на груди труп выпростал руку и, нежно, словно возлюбленную, обняв наглеца за шею, притянул поближе.
Отгоняя наваждение, унтерштурмфюрер зажмурился и потряс головой. Нет, всё верно. Покойник слегка приподнялся и припал губами к горлу конвульсивно дёргающегося охранника.
— Стреляйте же, чёрт возьми! — Что есть мочи заорал фон Штрауб! — Убейте эту тварь, пока она не съела всех в этой дьявольской дыре.
Сам того не подозревая, он оказался не так уж и далёк от истины. Правда, немного ошибся в масштабах. Ибо тот, к чьей смерти призывал бьющийся в истерике офицер, не собирался ограничиваться каким-то заштатным городишкой. В очень скором времени его охотничьими угодьями предстояло стать всей Европе.
Сбросившие оцепенение бойцы комендантского взвода, подняли оружие, и оглушительный треск наполнил leichenkeller. Испуганные до потери сознания, они давали выход ярости, поливая шквальным огнём вампира и его жертву.
Тем временем столичный гость, привалившись спиной к захлопнувшейся двери, лихорадочно соображал что предпринять. Феномен, свидетелем которого посчастливилось стать, открывал необычайные перспективы. И действовать нужно было незамедлительно.
— Откуда я могу позвонить в Берлин?
— Из моего кабинета. — Запинаясь, ответил кузен.
— Что ж, пойдём.
Отто Льбенштраух смерил старшего по званию испытывающим взглядом. А ведь, пожалуй, служба родственника в этих Богом забытых местах закончилась. Что бы не решили наверху, всё происшедшее должно остаться в строжайшей тайне. Он с сожалением вздохнул. Что скажет тётя Эльза, когда узнает, кто виновен в том, что её сына отправили на Восточный фронт?
