– «Скорую» вызывали? – в квартиру из темноты подъезда шагнул рослый красавец в белом халате, похожий на Ивана-царевича из русских сказок.
Голубые глаза, идеально правильные черты лица, почти офицерская выправка. Несмотря на боль, я не могла не усмехнуться. И теперь этому красавчику я должна рассказывать о том, что у меня сейчас от боли взорвется мочевой пузырь?
Задав мне несколько вопросов и прощупав живот, голубоглазый врач явно зашел в тупик. Доза но-шпы, введенная внутримышечно, облегчения мне не принесла и озадачила его еще больше.
– Я предлагаю вам ехать в больницу, чтобы сделать более полное обследование, – наконец предложил он. – Возможно, у вас аппендицит. Или что-то по гинекологии…
– Это не похоже на боли при аппендиците, – выдавила я. – У меня болит мочевой пузырь.
– Вы так хорошо в этом разбираетесь? – Он позволил себе чуть насмешливый тон.
Сил на возражения и вопросы у меня не оставалось. Как и выбора. Оставаться дома наедине с неизвестной болью было невозможно.
Пришедший Тим тихо и встревоженно наблюдал за моими сборами. Я взяла сумочку, бросила в нее паспорт, накинула куртку. Что еще? Меня мутило от боли, и я не могла сообразить, что мне может еще понадобиться.
– Я поеду с тобой, – сказал Тим, подавая мне плащ.
Я заплакала, уцепившись за его руку.
Всю дорогу до больницы мы сидели друг напротив друга, и Тим крепко держал мою руку в своей. А я – в те моменты, когда спазмы были чуть слабее, – думала о том, что вот это и есть судьба. Аннушкино масло, которое уже где-то разлито, хотя ты об этом еще не подозреваешь. Собираешься поехать в Кисловодск или в Турцию, пойти на работу или на свидание – а тебя на пути уже ждет масляная лужа, и все твои планы потеряют значение, и заседание литературного совета придется отменить.
Но был во всем этом и какой-то другой смысл – я чувствовала это, однако боль мешала думать.
В больнице меня посылали из одного кабинета в другой: с рентгена – на анализ крови, от гинеколога – к хирургу. Я снова плакала, потому что боль не стихала, а Тим терпеливо и ласково, так, как умеет любящий человек, держал меня за руку.
Наконец диагноз прояснился и подтвердил мои опасения: острый цистит. Меня оставили на ночь в больнице, успокоив страх парой уколов и обещанием, что боль скоро пройдет. Часам к двум ночи спазмы стали слабеть, и я смогла провалиться в зыбкий сон.
Утром я проснулась, чувствуя себя хотя и порядком измотанной, но вполне здоровой. Боль исчезла, как ночной кошмар.
