– Раз в месяц встречать в одиночестве рассвет.
– Как можно реже общаться с людьми, которые меня критикуют, и как можно чаще – с теми, кто меня поощряет.
– Любить себя такой, какая я есть.
– Есть – когда хочется есть. Спать – когда хочется спать.
– Не молчать, когда испытываю боль.
– Тренировать свое тело любым приятным мне видом спорта, но не реже двух раз в неделю.
– Выбирая между творчеством для себя и домашними делами, выбирать творчество.
– Верить, что в этом мире есть все, что нужно для моего счастья.
– Осознавать каждый день и час, что я достойна всего самого лучшего.
– Не торопиться. Особенно с решениями и выводами.
Мы сидели прямо на полу вокруг подноса со свечами и молчали, ошеломленные произнесенной клятвой и доверием.
Такое молчание объединяет лучше любых разговоров: после него каждое слово оказывается бусиной в ожерелье, которое мы собираем вместе. Я смотрела на свечу и чувствовала, как еще одна свеча загорается там, где у обычных людей находится сердце, а у йогов – третья чакра. Можно было сидеть так бесконечно, даже Анечка с ее непреходящей говорливостью погрузилась в себя, и теперь ее глаза мерцали почти потусторонним блеском. Инопланетянка совсем притихла и стала почти тенью.
Не знаю, какие еще преображения могли бы случиться с нами в эту ночь, но Ася решила вернуть нас в реальность.
– А сейчас еще один сюрприз, – негромко, но внятно сказала она и вышла из комнаты.
– Надеюсь, на этот раз будут комплекты нижнего белья, – заметила Анечка.
– А еще лучше – систры и бубны для ночных плясок под луной! – подхватила Инопланетянка.
– Или шоколадные конфеты бельгийского производства, – вздохнула я.
Но, разумеется, намерения Фей знают только сами Феи. Ася вернулась с толстой книгой в изрядно тертом кожаном переплете, на котором теснились золотые контуры замковых башен, как на старинных гравюрах. Когда она положила книгу на пол, стало видно, что это, скорее, толстая тетрадь или альбом, поскольку не было ни заглавия, ни каких-либо других надписей.
– О какое чудо! – Инка охнула и протянула руки к тетради. – Можно?
– Можно. Только не открывай пока.
– Это твой семейный альбом или блокнот с телефонами бывших любовников? – поинтересовалась Анечка, пока Инка бережно гладила обложку.
Обрезы тоже оказались покрыты золотом и в свете свечей поблескивали как металлические полоски.
– Ты почти угадала в обеих версиях, – Ася улыбнулась уголками губ. – Это золотая тетрадь моей бабушки, перешедшая ко мне по наследству.
