Это забавная сторона религии. Не столь забавную сторону я обнаружил среди сайентологов, этой отрыжки мозга покойного Рона Хаббарда; они заманивают к себе миллионы людей в год и явно считают свою секту кульминацией оккультных учений. Как и другие подобные культы, они сочли разумным хранить свои самые безумные убеждения и практики в тайне от новообращенных. Потом эти новобранцы, карабкаясь по дорогостоящим «уровням», сами станут достаточно чокнутыми, – но ведь это занимает долгие годы. Система сайентологии в целом порождает раболепие и секретность – две вещи, от которых я всегда бежал. Уверен, что и у меня были моменты ошибочных суждений, но ни один из них в жизни не сравнится с тем потоком вздора, что льется из уст сайентологов. Конечно, я могу ошибаться и Земля на самом деле – разрушенная тюрьма пришельцев из космоса, но меня все это не убеждает. В ходе нашей борьбы за защиту Интернета уже много лет назад стало ясно, что сайентология – один из главных врагов свободы. Интернет по своей природе – зона без цензуры. И это не радует тех прихвостней Хаббарда, которые саму суть своего существования видят в цензуре, сокрытии фактов и выдаче откровений, прошу заметить, за плату.
Сайентология культивировала обширную манипулятивную сеть. Она преследовала газеты, своих бывших членов и многих других людей с помощью юридических процедур и нелегального запугивания, хотя сама до сих пор является объектом расследования ФБР. Свое религиозное учение эта церковь самым подлым образом считает коммерческой тайной и предметом авторского права. Спустя годы WikiLeaks вскрыл ее секреты, опубликовав подборку этих абсурдных рассуждений, каждую страницу которых украшает фраза «Копирайт 1966, Л. Рон Хаббард. Все права защищены»: «Состояние Очищения великолепно. Мы ждали этого состояния очень долго. Когда индивид достигает Очищения, он совершает Прыжок». Если позволите игру слов, то противостояние этим психам принесло мне чистоту понимания. Борьба с церковью – это не просто борьба Сети с кучкой чокнутых, у которых карманы набиты деньгами. Это борьба против попыток корпораций подавлять Интернет и свободу слова. Это борьба за интеллектуальную собственность, за саму суть самовыражения и принципы беспрепятственного доступа к информации. В год, когда меня судили, я писал об этом, я указывал, как прецеденты, устанавливаемые сегодня сайентологией, могут завтра оказаться мощными орудиями корпоративной тирании. Я всегда был борцом до мозга костей, и в тот год все время, что не проводил с сыном, уходило на создание, скажем так, глобальных платформ местного протеста. Мы митинговали около здания сайентологов, например, на Флиндерс-стрит, раздавая прохожим буклеты, а также выступали в списках рассылки и на форумах против каждой их попытки давить на свободу слова.
