Конечно, и в деятельности индивидуальных участников исторического процесса «можно найти и общие цели и желание добра, и благодарную любовь к отечеству; но «эти добродетели и это всеобщее — утверждает Гегель — играют ничтожную роль в отношении к миру и к тому, что в нем творится» (VIII, 20).
Каким же образом общее, или общий разумный смысл истории может осуществиться через действия отдельных ее участников, если эти участники не знают, не понимают общего и в своем действовании руководятся почти исключительно одними своими личными потребностями, интересами и целями?
Ища ответа на этот вопрос, Гегель использовал уже рассмотренную нами мысль Шеллинга. Автор «Системы трансцендентального идеализма» опирался на противоречие между сознательными задачами, которые люди ставят перед собой в своих исторических действиях и результатами самих действий. Результат этих действий не может быть полностью предвиден и не может полностью совпадать с задуманным. Он может возникнуть даже вопреки воле и намерениям действующего. Именно этот непредвиденный результат и есть канал, по которому в исторический процесс проникает необходимость исторически совершающегося. Он необходим, так как «навязывается» действующим людям независимо от их воли и намерений, помимо и сверх их сознания и познания.
Не называя по имени Шеллинга, как своего предшественника, Гегель опирается в этом вопросе именно на него. «Во всемирной истории,— поясняет он — благодаря действиям людей вообще получаются еще и несколько иные результаты, чем те, к которым они стремятся и которых они достигают, чем те результаты, которых они непосредственно знают и которых они желают» (VIII, 27). Правда, при этом они добиваются удовлетворения своих интересов. Но благодаря этому достижению «осуществляется еще и нечто дальнейшее, нечто такое, что скрыто содержится в них, но не осознавалось ими и не входило в их намерения» (VIII, 27).
Этот непредвиденный и несознаваемый добавочный результат действия субъективно сознательного, но отнюдь не адекватного общей идее, характеризуется у Гегеля (наподобие Шеллинга) как необходимость. Мерой этой необходимости оказывается именно ее непознанность, неадекватность познания исторического действия его полной действительной сути.
Свое понимание исторической необходимости Гегель раскрывает в знаменитом рассуждении о роли великих личностей в истории. От заурядных представителей действующего в истории человечества великие люди, или «герои» истории отличаются тем, что их мышление, при всей ограниченности и неадекватности, неизбежной и для них, лучше понимают «то, что нужно и что
