После этого случая жизнь личного слуги превратилась в ад, и вот, он решился на страшный шаг. Пошел на речку и попытался утопиться, но печать не позволила совершить самоубийства без дозволения хозяина. Ройс выжил, а по пути подцепил меня. Сейчас я вижу некоторую связь между тем происшествием на набережной, и что я подселился к пареньку в реке. Собственно эту связь только идиот не заметит.
Когда, в тогда еще не моей голове, уложились воспоминания о двух жизнях, пришло время драки, драки за тело. Очень сложно подобрать слова для того чтобы описать что же произошло. По сути мы сражались где-то глубоко внутри общего сознания. Мы рвали, резали и сжигали друг друга, но в итоге выжил я. Возможно благодаря тому что жить я хотел много больше этого разбитого жизнью паренька, возможно потому что моих воспоминаний оказалось больше, ведь жил я на целых семь лет дольше. Но итог один - Ройс погиб, а я выжил и уже год живу в теле этого парня.
Через сезон, кстати - здешний год делился на четырнадцать сезонов, в каждом из которых было двадцать четыре дня, я вырыл ямку на поле и, положив туда гребешок, подаренный Ройсу сестрой, соорудил небольшую могилку. Так я пытался хоть как-то успокоить тогда еще живую совесть. Впрочем, совсем скоро это ненужное чувство полностью отмерло. Этот мир был жесток, и в нем все решала только сила. И пусть тот, кто говорит другое, проглотит свой лживый язык. Можно конечно покопаться и что-то вякнуть на счет денег, власти и прочей ерунды, но если упростить то получим - силу. И я стал искать её в себе. Увы, безуспешно - пока существует печать свободы мне не видать.
Хотя лазейка была, печать влияла на душу "и" на тело, но душа, как и сознание, заменились. И теперь вся беда состояла в том, что я мог делать то что посчитаю нужным, и заклинание мне не помешает. Но вот отследить меня по нему все еще возможно, поэтому бежать можно только после смерти Ози. Это знание дорого мне обошлось. Когда я два раза якобы случайно оцарапал этому поддонку фотографию, мне всыпали по десять плетей. До сих пор в ушах стоит свист падающего кнута и ощущении того как со спины снимают кожу вместе с мускулами. На третий раз мне сломали восемь ребер. Это было полгода назад и только две декады, как я восстановился. Но это время не было потрачено зря, эти семь сезонов я учился. Подсматривая из окна комнаты для слуг, как тренируются воины, я пытался повторять то же, что делали и они. Увы, пришлось бросить это глупое занятие, нарастить мышцы я не мог - мешали срастающиеся ребра, поэтому было глупо пытаться размахивать ножкой от стула, заменившей мне меч.
