И неожиданно Верховный жрец вновь активировал Всевидящий глаз, чтобы, глядя на нового члена Комиссии, все ощутили важность и величие сегодняшнего дня.
Но то, что появилось на экране Глаза, повергло всех в ужас. Служитель законов Охоты поедал добытую им дичь и издавал крики радости и удовольствия.
В зале установилась космическая тишина. За всю историю планеты такого никогда не происходило. Если рядовой Охотник нарушал закон, Комиссия выносила приговор и определяла его исполнителей. Затем к месту нахождения приговоренного наводился под-пространственный туннель, и исполнители вершили правосудие.
Но член Комиссии является неприкасаемым. Он не может быть приговорен, ибо это создавало бы опаснейший прецедент для каждого члена и для всей Комиссии в целом. Поведение члена Комиссии, осознающего свою ответственность, исключает нарушения закона. Но новичок еще не знал о том, что принят в Комиссию, и особой ответственности не осознавал. В конце концов, ни сам новичок, ни жители планеты не знают об избрании, и если посчитать его несостоявшимся, то все проблемы будут решены. Но может ли Комиссия уважать себя, если станет пересматривать собственные решения?
Вопросы бурлили, сталкивались между собой, перекрещивались и противоречили друг другу. Но ответов на них не находилось. Заседание Комиссии продолжалось.
* * *
Адамсу удалось подстрелить кабана, он зажарил окорок и съел его почти целиком. Часть мяса закоптил и повесил в тень, хотя знал, что долго провисеть ему не дадут жара и хищные птицы. До квадрата номер девять было около трех километров, он сходил туда, но вертолета не обнаружил. Не удалось найти и следов его посадки, а также признаков пребывания ожидающих кого-то людей. Не понимая, в чем дело, Адамс вернулся на берег реки.
* * *
Радиограмма командира группы «Зет» о вызове вертолета поступила на базу номер семь, была принята армейским радистом, зарегистрирована в специальном журнале и передана начальнику базы генералу Маккори. Следуя полученному приказу, он сразу же передал ее сотруднику ЦРУ Маккензи, прибывшему вместо ушедшего на операцию Мелона.
Первое, что сделал Маккензи, – это вырвал лист из журнала учета радиограмм и ювелирно вставил в прошитую и опечатанную книгу другой, на котором о сообщении Адамса ничего не упоминалось. Потом побеседовал с радистом, после чего тот начисто забыл о полученном тексте. И, наконец, оставил шифровку, которую тот же радист передал неизвестному адресату, не поняв ни одного слова. Вскоре поступил также зашифрованный, очень короткий ответ.
