Хотя преданий и слухов о «просто пещерах» в Кыштымском районе известно много. Неподалеку от города расположена известная Сугомакская пещера, названная по имени легендарного разбойника, якобы когда-то со своей шайкой в ней базировавшегося. Нижний ярус полости затоплен, и для обследования требуется акваланг. Но, как обычно, предания уверяют, что тянутся ходы оттуда на десятки километров, конечно же, собака деревенского пастуха потерялась в пещере, а потом объявилась на другом берегу реки, конечно же, в ней есть заваленные залы с кладами разбойников, конечно же, она имеет своих духов, охраняющих ее, — подобные байки ходят о любом подземелье (хотя не обязательно хозяина пещеры зовут Сугомак)… и, самое смешное, многие из них вполне могут подтвердиться…
Достаточно серьезно относятся многие кыштымцы и к рассказам о городских подземных ходах, устроенных еще до революции, но это уже куда более сомнительно: их городу, конечно, далеко до Венеции или Петербурга, но каналов, прудов и проток в нем множество, устроить при такой геологии сеть подземных ходов — дело малореальное.
Разумеется, не побывать пусть и в описанной, но все же новой для нас Сугомакской пещере мы не могли. И, надо сказать, на спелеологов Центрального округа, специализирующихся на тесных и узких полостях Восточно-Европейской равнины, ее объемы производят впечатление. Однако два доступных зала пещеры малоинтересны как в спортивном, так и в научном отношении. Другое дело — нижний ярус, куда ведет природный колодец, но спуск по нему требует снаряжения, хотя бы веревки, а поиск неизвестных ходов в заполненных водой сифонах весьма проблематичен.
Вообще же объявленное памятником природы урочище «Марьины Слезы», где и находится пещера, — весьма популярное место отдыха кыштымцев. С одним из них, из того самого «закрытого» Озерного, оказавшимся пожарным по профессии и краеведом и туристом по призванию, мы разговорились. Дима исходил чуть ли не всю Челябинскую область и видел и слышал немало, в том числе и по интересующим нас темам.
— Рассказывают старожилы, есть хозяйка на горе Ямантау, навроде бажовской Хозяйки Медной горы, — говорил он. — Но сам я там еще не был и знаю о ней понаслышке. Конкретного ничего о чуди слышать не приходилось, а в Озерске вообще вряд ли что от их памятников осталось — там ведь набережную построили да и сам город с атомным комбинатом…
А вот «домовой» на одном кордоне в тайге, точно, живет — я сам там ночевал и слышал, как «он» посудой звенит. А лесник тамошний его сам видел и мне рассказывал. Говорит: «Просыпаюсь ночью, а передо мной мужик, метра два ростом — под самый потолок. Я за нож — а он: «Не хватай, я тебя не трону».
