Стихотворения | страница 18



Рукопожатие

Пустынная улица.
За мною кто-то идет —
слышен стук шагов.
Сворачиваю в переулок
и прибавляю шагу.
Пустынный переулок.
За мною по-прежнему кто-то идет
шаги стали громче.
Сворачиваю во двор
и пускаюсь бегом.
Пустынный двор.
За мною кто-то бужит,
оглушительно топая ногами.
Посреди двора
я останавливаюсь.
Подбежав ко мне,
запыхавшийся человек
крепко пожимает мне руку.
— Извините, — говорит человек, —
но мне так хотелось
пожать кому-нибудь руку!

как тяжелые авиабомбы

как тяжелые авиабомбы,
падают века в прошлое,
пробивая этажи истории
и взрываясь где-то делеко внизу.
Как пустые ящики из-под картишки,
падают годы
на сырое бетонное дно века
и там лежат,
пока не понадобятся.
Как дождевые капли,
капают дни на ладошку ребенка.
И он смеется —
щекотно ему.

Ивану Федоровичу Крузенштерну

Ваш гордый силуэт
эффектен.
Он темнеет
на фоне кранов
и багрового заката.
Чем восхищались вы,
скитаясь по морям,
пересекая океанские пространства?
Что потрясяло вас
на дальних островах,
у побережий незнакомых континентов?
Не страшно ли
на Огненной Земле —
там все горит небось
и все черно от копоти?
Каков он, свет,
вокруг которого вы плыли, —
приглянулся ли он вам,
иль были вы слегка разочарованы?
Ваш силуэт
уже неразличим —
закат угас.
Но ведь не так уж дурно
стать бронзовым,
не так уж утомительно
стоять здесь,
на граните
у Невы,
сложивши руки на груди,
признайтесь!

Грустная история

Афанасий Фет
читал свои стихи Марии Лазич.
Она ему нравилась.
Мария Лазич
по уши влюбилась в Афанасия Фета.
Стихи были дивные.
Афанасий Фет
расстался с Марией Лазич.
Она была бесприданица.
Мария Лазич
отомстила Афанасию Фету.
Взяла и померла.
Несчастный Фет
до гробовой доски
горевал о Марии Лазич.
Лучше ее
на этом свете
никого не оказалось.
Можно посмеяться
над доверчивой Лазич
и оправдать
вероломство Фета.
Можно посочувствовать
бедняжке Лазич
и возмутиться
поведением Фета
Можно пожалеть
и Фета, и Лазич.
Но трудно остаться равнодушным
к этой грустной истории,
которая произошла в прошлом веке
с полковым адьютантом Афанасием Фетом
и генеральской дочкой Марией Лазич.

"Малые Голландцы"

Глядя на полотно "малых голландцев",
вспоминаю:
на этом стуле с высокой спинкой
я когда-то сидел
(удобный стул),
из этого бокала дымчатого хрусталя
пил темное пиво
(его вкус трудно позабыть),
этой салфеткой льняного полотна
вытер подбородок
(так и осталась она, смятая,
на столе),
в это окошко с цветными стеклами
я глядел на улицу
(по ней бродили бездомные собаки).
Как все хорошо сохранилось!
Но где же я сам?
Куда я делся?
Годами ищу себя
на полотнах "малых голландцев".