Стихи | страница 31
в разноцветную пыльцу.
Жизнь летела, обещая
совершенной стать к концу.
Понедельник
Мне нравится лимон
не потому что он вкусный,
а потому что он желтый,
словно держишь в руке
маленький кусочек солнца.
Мне нравятся квартеты Бетховена
не потому, что они гениальны,
а потому что они учат доверять
своему одиночеству.
Мне нравятся орхидеи не потому,
что они прекрасны,
а потому что они напоминают
мне о Прусте.
Мне нравится каждый твой жест и улыбка
не потому, что они твои,
а потому что они дарят пространству
новое измерение,
а время сбивают с толку,
так что оно забывает
в какую сторону ему идти.
И это умеешь делать только ты.
Подпись к картинке
..И люди шли навстречу ветру в гору,
прощаясь с незаконченным сюжетом,
и оставляя прошлое внизу.
Их было много, может быть, десятки.
Им каждый шаг давался все труднее,
и глядя вверх, в разорванное небо,
они надежду обнажали, словно шпагу,
готовые к последнему сраженью
с невидимой судьбой,
с пустым пространством,
и с тем, чему названья не найти,
но что влечет, как гибельное пламя.
И осень все швыряла листья в лица,
и город, что раскинулся в долине,
устало погружался в темноту…
А наверху чернел валун сомненья —
усилия ребенка бы хватило,
чтобы вниз его толкнуть,
но спал ребенок,
слезинкою ладошку обжигая
Подпись к картине Шагала Розовые любовники
Грустные "Любовники" Шагала
На меня смотрели со стены.
Почему так жизни в жизни мало,
И так много внутренней войны?
Доживем ли мы до просветленья?
Грустные любовники молчат.
Две души, уставшие от тренья
Времени о вечность по ночам.
О масках…
Каждая маска — это маленькое предательство.
Человек, меняющий маски слишком часто,
себя убивает,
даже если целится в пустоту —
пустоты не бывает.
А маски — это всего лишь
художественное оформление
человеческого отчаяния.
Концерт цикл
1
К чему этих глаз суета
К чему этих глаз суета
И жадность последнего взгляда?
Если бы рядом…
Но рядом одна одна пустота.
И еще холодные звуки
отчуждающего концерта.
И какое-то неотвязное сердце…
Прямая линия пустого конверта,
устав от прямоты,
обретает спасительную кривизну,
огибает твою ладонь
и переходит в линию жизни,
исчезая где-то на дне
чужого бокала.
А музыка очень скоро
разобьется о тишину
опустевшего зала.
Между нами незаметно проскочило время,
задев одного из нас
обжигающей чистотой.
А на сцене
плавал ядовитый букет свободы,
сверкая алым бесстыдством восторга,