*
“Теплый весенний день уже начинал катиться к закату, когда я добрела до своего дома. Помню, как положила руку на дверную ручку… В памяти неожиданным образом всплыла теплая картинка: массивная резная дверь, которую отец несколько лет назад своими руками любовно вырезал в сарае на заднем дворе, мирно возлежала на самодельных подставках. Палящее солнце вытанцовывало дивный пирует на поверхности сруба, извиваясь и притоптывая, погружалось в выемки, с легким испугом, выскакивая, пускалось наутек, когда отец приближался к ней с напильником или молотком…
Исполинский часовой мягко поддался под моим слабым натиском, словно страж пропускающий темной ночью хозяйку по возвращении с далекого путешествия. Словно давний друг, подметивший на моем лице следы боли и отчаяния, я ощутила, как дверь, будто живое существо, сочувственно склонила голову. Едва преграда бесшумно отползла в сторону, я покачнулась от сильного толчка: в лицо ударило одиночество. Я машинально направилась в гостиную. В гостиную в моем большом, теперь уже навсегда опустевшем доме, в котором шаги начали отдаваться гулким эхом. В тот момент в моей голове не было никаких мыслей. Лишь пустота, подобная той, которая воцарилась в этом, еще недавно столь оживленном, доме. Ноги как-то сами собой подогнулись, и я тяжело опустилась в кресло. И тотчас же впала в состояние, подобное гипнотическому. Откуда-то доносились звуки мелодии, под которую я так часто танцевала танго (какое-то время я занималась танцами, хотя и не очень блистала, но, все же, попадая на вечеринки и даже на более солидные увеселения, чувствовала себя свободно; больше всего я любила танго, в этот танец я всегда вкладывала душу). Сколько времени я пробыла в этом трансе, трудно сказать. Да это и не имело ровным счетом никакого значения. Спустя какое-то время в голове начали проноситься события всей моей жизни. Все то, о чем я знала из рассказов моих родителей, часть того, что пришлось пережить и запомнить мне самой, и что-то из того, что лишь иногда всплывало в сознании…”
*
Родители Саши (Анне тогда было 22, а Леонардо - 25) познакомились совершенно случайно. Можно даже сказать, как в кино: Анна переходила дорогу, а Лео на машине чуть не сбил ее. Чтобы загладить вину, Лео пригласил Анну на чашку кофе в ресторанчик поблизости. По прошествии двух часов оживленного разговора они осознали, что между ними много общего. Оба были иммигрантами: Лео - итальянец, у которого не сложилась судьба на родине, и поэтому переехавший в Анилту (от Италии до Словении рукой подать), а Анна - украинка, ее родители бесследно исчезли еще во времена Брежнева. И она, так же, как и Лео, не найдя себя на Украине, поехала искать счастья в другом месте.
