"Как эта песня красива!" воскликнула она, хлопая в ладоши и крутясь вокруг себя в восторге. "Красива!"
Однажды, она думала восторженно, весь восточный Тенсендор будет петь так!
Когда Боевой Топор Аксис, его Носители Топора и Барт Гилберт скакали через лес, он казался им тёмным и непроходимым, острые ветви преграждали проход и царапали лица и руки, корни торчали из земли мешая копытам лошадей. Может быть Аксис и был Звёздным Человеком, но в то время был окружен враньём Сенешалей, и сопровождаемый отвратительным Гилбертом, который никогда не освободился бы от лжи его окружающей. Лес позволял проход только четырёх человек после того, как они оставили свои топоры в ста шагах от начала леса.
Однако женщина, которая спускалась сейчас по направлению к Хранилищу, была Фарадей Друг Деревьев, обожаемая Матерью и всеми созданиями и существами Священной Рощи. Так, что деревья пели сладостно для неё, лес представал перед неё просторным и полным света, как бы сами Чародейские леса таинственно приглашали её.
Аксис и его попутчики потратили почти день, чтобы достичь Хранилища, а Фарадей потратила, как ей казалось, не более часа, чтобы увидеть сквозь деревья перед собой золотистое свечение озера Котёл.
Она замерла в удивлении около озера, наклонилась и окунула пальцы в волшебную золотистую воду, которая оставила её руки сухими, как до погружения в неё. В четверти окружности озера от Фарадей было видно бледное, сложенное из жёлтых камней Хранилище, и она улыбнулась тёплому свету, льющемуся из окон и приглашающе распахнутых дверей. Даже с такого расстояния она чувствовала, что Хранилище не только ожидает её, но жаждет её общества. Подойдя к Хранилищу, Фарадей сняла упряжь и груз со своих ослов, и они припустили к задней части строения, где, без сомнения, их ждали тёплые стойла и овёс. Фарадей вошла в Хранилище и замерла, затаив дыхание от удивления.
Оба, Тимозел и Аксис описывали ей внутреннее убранство, но Фарадей была уверена, что то, что Хранилище приготовило для неё, резко отличалось от того, что видели мужчины. Огромная круглая комната была меблирована комфортабельно глубокими креслами и диванами, обитыми и убранными драгоценными тканями, столы и стулья, книжные шкафы, сундуки и шкафы были сделаны из янтарного дерева, лампы и подсвечники сияли бронзой, коврики и ковры, в которых ноги утопали по щиколотку. С одной стороны стояла кровать с балдахином, с безумно сшитым одеялом на ней и пуховыми подушками, сложенными в изголовье. С другой стороны комнаты светилась кухонная плита, чайник, стоявший на ней, только начал петь; стол накрытый на одного и сервировочный столик с едой перед ним. В середине комнаты хорошо растопленный огонь потрескивал приветливо на круглом основании, а медный колпак вытяжки не позволял дыму выходить в комнату. В стороне от очага стоял большой ящик с сосновыми шишками и кусками яблоневого дерева. Фарадей не прекращала поражаться Хранилищу, её глаза широко раскрыты, руки прикрывают рот, и она чувствовала себя совершенно и полностью любимой.
