Шагая вперёд, хозяйка припомнила многое.
Первое: рецепты и заклинания, которым её учила бабушка, всплыли в памяти. каждый день, с каждым шагом в памяти появлялись новые и новые пласты, и хозяйка останавливалась с глазами округлёнными от удивления. "О!" выдыхала она, "как могла я это забыть?"
И пока она шла, она высматривала травы, и останавливалась потрогать листья, повторяя про себя их предназначение и слова, которые должны быть сказаны, чтобы освободить их силу.
Время от времени она подбирала растение или несколько листьев с него и помещала их в карман одежды. Через несколько дней, хозяйка обнаружила, что набрала такую коллекцию, что вынуждена была провести целый день высушивая её перед тем как спрятать с мешок.
Некоторые вещи, которые помнила хозяйка, бабушка никогда не говорила ей, и более того, она об этом не слышала ни от кого. Она помнила как пыталась вырваться из пещеры, вместе с другими немногими, кто выжил, чтобы увидеть мир разрушенный огнём, упавшим с небес, и гигантские кратеры, оставшиеся на земле, сейчас наполняющиеся парящей водой, и только через несколько недель, превратившихся в озёра.
Она помнила как стояла на горе и видела огромный лес, изумрудное море, покачиваемое нежным бризом. Ярко окрашенные бабочки перелетали с дерева на дерево, но когда её память углубилась и окрепла, хозяйка поняла, что это были не бабочки, а прекрасные летающие люди с которыми она говорила в Тейр. Многие порхали около пастельных тонов шпилей, идущие от полога леса в небо.
Она помнила время, когда летающие люди были не самыми странными существами, которых она ожидала встретить на рыночной площади, и когда песни и музыка были так широко распространены, что жизнь проходила среди мотивов и ритма.
Она помнила время, когда звёзды были ближе, и было больше богов, больше чем Артор, который ходил по Земле.
На этом память хозяйки застопорила и вернула её ноги на твёрдую почву. "И к чёрту этот плуг," она бормотала, "ничего для нас не сделал, только покалечил спину моему мужу и погружал его ноги в грязь день за днём."
После нескольких дней ходьбы (может быть прошло даже больше времени, но она была погружена в воспоминания настолько, что потеряла чувство времени), хозяйка достигла леса Молчаливой Женщины. Много часов она стояла прежде на его южной опушке, всматриваясь в его тёмные глубины. Всю её жизнь её учили ненавидеть леса, которые когда-то покрывали эту землю, но хозяйка не испытывала страха, всматриваясь в эти деревья. Учение Сенешалей угнездилось в ней так прочно, что она только стояла и восхищалась, и думала, что дебри леса, скорее не угрожающе темны, а приятно затенены от солнца. А деревья говорили с ней, хотя она и не слышала слов.
