Повесть об уголовном розыске [Рожденная революцией] | страница 29

Вода почернела от плывущих людей. Молча смотрели на них защитники острова. Рухнул, подняв тучу искр, сгоревший мост.

– Может, выкатить бочки, выбить днища – пусть спирт льется в воду, – вдруг сказал Коля. – И зажжем. Пусть горят, пьянь проклятая.

– Это мысль, – кивнул Сергеев. – Если вылить спирт вдоль всего берега – стена огня может их остановить!

И снова с ревом взвилось пламя – сплошная ослепительно-белая стена. Она скрыла нападавших, а когда последние сиреневые языки опали и лениво расползлись по воде, Коля увидел, что противоположный берег пуст.

– Варит у тебя тут, – Сергеев шутливо дотронулся до Колиной головы. – Не теряешься. Это, брат, первое дело в нашей профессии…

– В какой еще профессии? – ревниво вступил Бушмакин. – Одна у него теперь профессия – быть рабочим человеком.

– Хорошая профессия, – улыбнулся Сергеев. – Однако, товарищ Бушмакин, напомню вам, что мы с вами – партийцы. Стало быть, делаем не то, что нравится, а то, что партии нужно, согласны?

– Да ведь Коля пока беспартийный, – возразил Бушмакин.

– Пока, – подчеркнуто сказал Сергеев. – Ладно, разговор преждевременный.

– Что-то вы там задумали, – подозрительно прищурился Бушмакин. – В толк не возьму, что?

– Узнаете, – пообещал Сергеев.

Раненых в сопровождении Маруськи, Васи и Никиты отправили в Мариинку. У складов оставили вооруженную охрану во главе с Бушмакиным. Коля распрощался с Сергеевым и пошел домой – вечером ему предстояло сменить Бушмакина.

Вернулась из больницы Маруська. Разожгла на кухне примус и постучалась к Коле.

– Трое умерли, – сообщила она, усаживаясь на табурет. – Остальные через день будут дома. А знаешь, Коля, этот Никита очень хороший человек.

– Чем же это? – осведомился Коля.

– А тем, что грамотен, умен и с девушками умеет обращаться, не то что некоторые, – с вызовом сказала Маруська.

– И как это он обращается? – продолжал выспрашивать Коля.

– А так… – она покраснела. – Не твое дело!

– А тогда зачем рассказываешь? – удивился Коля. – И вообще, вали отседова, мне к Бушмакину пора.

– Коля, – сказала Маруська. – Давайте будем товарищами. Ты, я и Никита. Давай, а?

– А Василий – не в счет?

– Язвительный он больно… И на цыгана похож. А у нас цыгане лошадь однажды украли. Я их боюсь.

– Ну и дура, – заметил Коля. – Не кто цыган – тот вор, а кто вор, тот, понимаешь… – Коля запутался и зло закончил: – Отстань ты от меня за ради бога, банный лист!

– Коля, – продолжала Маруська. – Никита – это, конечно, охо-хо, но и ты тоже ничего. Я тебя провожу, а?