Металлическая женщина. Стрелять, чтобы убить. Детей держать дома.
– Властям бесполезно звонить, – соглашался он. – Возможно, вызовет смех.
“Смех, должно быть, ужасное оружие”, – подумала Дельта.
– Этого воздушные силы нам не скажут? – спросил он.
Ответа Дельта не услышала. Фермер согласился с умным видом.
– Черт побери. Не одно, так другое. Помнишь, медведь гризли год… три года назад? Будь он проклят, этот “вымирающий вид”. – Человек рассмеялся, показывая ряд чистых белых зубов.
Дельта почувствовала симпатию к этому человеку, этому фермеру, чьи глаза и руки тянулись к оружию с такой же готовностью, как к жене. Человеческим взаимодействием правили недоразумения. Только недоразумение сделало ее врагом этого человека. Она знала, что она не враг. Она хотела постучать в дверь и объяснить:
– Я не нанесу вам ущерба. Я не могу сделать этого. Пожалуйста, поймите меня…
Это не поможет. Это не сработает. Те несколько раз, когда она смела обратиться к людям и говорить о мире, показали, что они слушали, соглашались и втайне докладывали шерифу, который пытался арестовать ее.
“Меня не следует задерживать. Я ищу другого”.
День за днем, шаг за шагом она опускалась со своих гор. Погода и климат становились теплее и суше. Но другая цепь гор поднялась перед ней, и она вынуждена была совершить восхождение.
Она была нагой, одинокой, с поврежденной лодыжкой. Но ее согревала красота этого мира и трудолюбие людей.
Люди были настроены против нее, они пытались задержать ее, но она знала, что они честны, работоспособны и всегда поступали так, что в конце концов оказывалось правильным.
Омикрон был впереди в четырехстах милях на юго-запад. Она всегда знала, где он, но больше ничего о нем.
“Выглядит ли он так же, как и я? Внешность очень важна в этом мире, где она содержит информацию”. Она хромала вперед.
На вершине горной цепи она почувствовала Омикрона, чувство было таким же, как всегда, но к нему что-то примешивалось.
Это было новое поразительное ощущение, почти пугающее. Сначала она ощущала его как боль, затем – как дезориентирующее чувство, совершенно отличное от всего того, что она испытывала на Земле. Как будто ее визуальное поле раскололось надвое, мир был экспонирован дважды. Как будто говорили два голоса, два различных голоса, произносящих одни и те же слова. Новый голос был в восьмистах милях на юго-восток. Пару секунд ее существование было сфокусировано на двух перпендикулярных осях, а она не знала, куда повернуть.
