Она сняла туфли, и с удовольствием протянула ноги, положив их рядом с Генрихом. Он взял ее за лодыжку, несколько раз погладил стопу, и видя, что это не вызвало негативной реакции, руку так и не убрал.
— Так хочется, чтобы это чувство подольше не кончалось, — тихо сказала Мэри, — но ведь так не бывает.
— Не бывает, — согласился Генрих, — а даже если бы и было, то оно скоро бы наскучило, и уже не казалось таким прекрасным. Все дело в разнообразии, Мэри, и как раз отсутствие оного, и есть первопричина миллионов неудавшихся жизней и миллиардов неудачных семей. Людей поглощает рутина, и они, не в силах ей сопротивляться, становятся только еще одной единицей из числа себе подобных. Их жизнь, и ее смысл, состоит из еды, детей и работы. Люди вырастают, и забывают, чему они радовались, будучи детьми, и самым большим событием становиться очередной отпуск, фотографии с которого греют душу весь последующий серый год.
— А что же делать? — спросила Мэри. — Ты так много знаешь, что наверное, и это для тебя не секрет?!
— Надо не бояться изменений, — улыбнулся Генрих, — вот и всего-то. И не надо говорить, что их нет, и нет возможностей для этого. Это полная чушь, которой люди обманывают сами себя, чтобы оправдать собственную лень и слабость. Возможности есть всегда, и их надо не просто видеть, а их надо ХОТЕТЬ видеть!
— Ты мне поможешь? — Мэри убрала ноги, и села, внимательно глядя Генриху в глаза.
— Если ты захочешь, и будешь к этому готова.
— Я ничего не боюсь, и я уже готова. Можешь делать все, что нужно.
— А может, я хочу слишком многого? — Холлисток усмехнулся, глядя, как эта женщина, такая чопорная и строгая вначале, быстро становится мягкой игрушкой под воздействием его чар.
— Что такое «много»?! — Теперь и она усмехнулась, правда, немного грустно. — Больше, чем я имею, я дать не могу, а для тебя вряд ли это означает «много». Не думаю, что тебя интересует мое невеликое богатство, а значит, интересую я сама. Если это так, то можешь считать, что ты уже все получил, а «много» или «мало» это для тебя, я не знаю.
Холлисток на секунду даже позволил себе удивиться. Он ожидал услышать приблизительно это, но чтобы все сразу было сказано в такой форме, и сразу расставлены все точки, это было несколько неожиданно. Конечно, на самом деле, все происходило достаточно обыденно, ведь отношения мужчины и женщины, в современном обществе, редко затягиваются на своем первом этапе. Все стремятся, наоборот, как можно скорее пойти дальше, чтобы полнее оценить достоинства партнера, и принять решение о их продолжении. И тем не менее, Генрих, хоть и привык получать желаемое сразу, немного удивился. Он понял, что не совсем внимательно отнесся к Мэри, и глубина ее одиночества была несоизмеримо больше, чем ему показалось, что конечно было ему только на руку, ведь это делало ее совсем беззащитной перед ним. Он даже ощутил к ней какое-то человеческое чувство, вследствие чего мгновенно решил поменять тактику, и по-возможности, доставить ей как можно меньше разочарований.
