— Да, конечно пойдемте, мистер Холлисток. Как думаете, нам надо будить управляющего, или сами справимся?
— Пусть спит, — усмехнулся Генрих, — он устал.
Они спустились на первый этаж, и через небольшую дверь, расположенную около черного хода, проникли в подвал. На них пахнуло вековой сыростью, с которой не справился даже недавний косметический ремонт. Включив освещение, они ходили вдоль стен, пока, наконец, Генрих не остановился около многоярусной напольной полки со старой посудой, стоявшей в дальнем углу.
— Здесь! — уверенно сказал он, кончиком ботинка указав место. — Надо двигать мебель. Эдуард, а зачем вы храните этот хлам?
Он указал не только на пыльную посуду, но и на весь подвал в целом, заставленный старой мебелью.
— Это матушка моя все собирала, не решаясь выбросить. Спорить было бесполезно, да и себе дороже. Ей постоянно казалось, что все это может пригодиться.
Генрих с пониманием кивнул:
— Все старые люди такие. Живут в своем мире, которого для других уже нет, и не пускают в него никого, кто хотел бы что-то изменить, пусть даже для их собственного блага. Ну ладно, давайте, Эдуард, беритесь!
Он присел, взявшись обеими руками за торец полки, а Доуни подошел с другой стороны. Сдвинув ее на метр в сторону, они заглянули в образовавшийся проем, но там были точно такие каменные плиты, как и везде.
— Оно в трещине, между стеной, — сказал Холлисток, обследовав пол, — нужен ломик.
Доуни ушел, и вскоре вернулся с довольно внушительным инструментом. Холлисток вставил его между стеной и полом, потянул на себя, и плита несколько приподнялась.
— Посмотрите туда!
Доуни заглянул в расширившуюся щель:
— Есть, я вижу! Оно недалеко! Если вы удержите плиту еще немного, чтобы мне не отдавило пальцы, я его достану.
— Давайте, Эдуард, — ответил Холлисток, — мне не очень тяжело.
Доуни полностью засунул руку в трещину и вытащил на свет маленькое золотое колечко с красным камешком, оправленным в коронку. Холлисток выдернул лом, и плита опустилась на прежнее место. Они поставили полку на место, и тогда Генрих взял колечко из рук Доуни, чтобы его рассмотреть. Через минуту он пожал плечами, и подкинув его в руке, весело сказал:
— Нужна лопата!
— Есть лопата, — кивнул Доуни, — у нас полно инструментов.
— На кладбище не боитесь идти? — подмигнул ему Холлисток.
— С вами не боюсь, Генрих. У меня в жизни вообще никогда не было ничего более занимательного, чем это наше приключение.
— Тогда поехали!
Они поставили лом в специальный шкафчик, взяли оттуда лопату и пошли в гараж. Доуни выгнал оттуда маленький Vauxhall Kadett, служащий развозной машиной, и они, положив лопату на заднее сиденье, поехали в сторону моря. Через пару километров Доуни свернул в сторону, и фары высветили кладбищенскую ограду, перед которой дорога кончалась. Выбравшись из машины, они отыскали небольшую калитку, и пошли по маленькой дорожке вдоль могил.
