— В чем дело, Рита.
Она пожала плечами.
— Не знаю. — Она опять пожала плечами и всем своим видом показывала, что ей как-то не по себе. — Может быть, я была не права, и мне нужно было тебе все сразу рассказать.
— Что?
— Ведь Дора мне сказала. Эти… четыре женщины вроде бы убийцы, на чьей совести уже много человеческих жизней…
* * *
Вот это да! Я непроизвольно поехал медленнее и заметил, что мой — обычно здоровый — цвет лица несколько переменился.
— Скажи это еще раз, пожалуйста.
Она повторила сказанное.
— Это правда? — спросил я через некоторое время.
— Дора была в этом убеждена.
— Ты не знаешь, может быть, она ошибалась?
— Откуда мне знать!
Я вдохнул воздух и откашлялся. Как-то было трудно себе представить, что в такой местности могут быть убийцы-маньяки. Конечно, местность была суровая. Дома отгородились от ураганов каменными заборами, а могучие деревья, хотя и сгибались под порывами ветра, как резиновые, но выдерживали любой напор. Такими, наверное, были и люди. Неужели эту местность выбрали женщины-убийцы, чтобы вершить свои дела?
— Ты что-то задумался, Джон?
— Тебя это удивляет?
— Боишься?
— Нет. Это от того, что ситуация очень усложнилась. Если Дора права, почему же она тогда никому ничего не говорила и не информировала тех, кому это положено знать по службе? Надо было заявить об этом в полицию.
— Не имея доказательств?
— Ну, их, наверное, можно найти.
— Может быть, Джон, но Дора не относилась к людям, которые любят рассказывать всякого рода неприятные вещи про других.
— В этом случае все обстояло бы иначе! Может быть, ей удалось бы спасти человеческие жизни.
Рита Уилсон молча смотрела в окно. Она увидела, что дорога стала уже, шоссе понемногу поднималось в гору, такой подъем здесь продолжается до самого берега, где заканчивается обрывом, известняковые скалы которого представляют собой достопримечательность этих мест. Обрыв почти вертикален, и когда западный ветер приносит большие волны, они с грохотом обрушиваются на известняковые скалы и откатываются обратно. Это повторяется с незапамятных времен.
Я проехал один поворот, потом другой, и наконец дорога превратилась в настоящий серпантин. Мое молчание Рите не понравилось.
— Теперь ты на меня рассердился?
— Вообще надо бы. К счастью, ты меня вовремя предупредила.
— Пожалуй.
Она склонила голову набок и посмотрела на голубое небо, по которому плыли гигантские массы облаков.
Тут она увидела дом.
— Вот он, — сказала она и показала влево.
