Кроме изобилия драконов, на одном из храмовых зданий Кланг Вьянга, у красных колонн и фронтонов с изящно-резной золотой отделкой, мы видели большие бумажные фонарики и даже объемную шести-конечную звезду с ленточками, висящую как фонарик. (В индийской символике шестиконечная звезда встречается часто. Если активную позу человека: с расставленными ногами — описывается пятиконечная звезда (можно вспомнить средневековые рисунки западных алхимиков), то в шестиконечную хорошо вписывается поза медитирующего йога. Тайская звезда-фонарик — нечто среднее между Индией и Китаем.)
В храме с аркой городских ворот под открытым небом находится большое каменное изваяние Будды. Храмовая статуя Будды тоже массивная, похожая на даосское божество: с большим животом и глазами навыкате — что не помешало двум приезжим иностранцам-буддистам: парню и девушке хиппового вида сесть перед ней и начать медитировать. В Таиланде иностранцы выглядят приятными людьми, как я уже говорила, — и в маленьких городах они привлекательнее, чем в больших.
Остановились мы в Чианг Рае тоже у иностранца. Это был пожилой американец, которому наскучило жить в Америке и который уже давно перебрался сюда, женившись на тайке. Меня привлекла неформальная эстетика его маленькой четырехэтажной гостиницы с Интернетом на первом этаже и цветной фотографией его и жены на фоне большой пальмы: они столь любовно держались за это дерево, словно вырастили его сами. Комната в гостинице стоила 180 бат (135 руб).
В отличие от тайцев, которые обычно реагировали на слово "Россия" выражением "это очень далеко", пожилой американец относился к нашей стране с пиететом. "Санкт-Петербург? Это где атланты поддерживают стены…" "Да, в Эрмитаже," — подтвердила я. "Я первый раз встречаю здесь русских, — сказал он. — Русские — интересные люди. Сами ничего не имеют, а помогают другим." Он вспомнил недавнюю передачу по телевизору про русского, который в блокадном Ленинграде занялся расшифровкой иероглифов майя (у нас она тоже шла). Я согласилась, что это была интересная передача и что поиск — хорошая черта русских.
Как американца, его, возможно, тронуло, что исследовать древние знаки начал не его соотечественник, для которого Мексика — своя вотчина, а русский с другого конца земного шара. Но при этом он не проявил национальной ревности или того ура-патриотизма, который столь глубоко укоренен в характере американцев, что переходит даже на наших людей, уезжающих в США на заработки. Он искренне выразил сочувствие к нашей стране (чего от русских-то не ожидаешь, не только от иностранцев! Для меня это было удивительно: повлиял ли тут климат Таиланда или какой-то внутренний духовный уровень этого человека, который у него, несомненно, был).
