— Даже не сомневаюсь в этом, мэм. — Натаниэль предложил одну руку Коллин, не выпуская из другой локоть Меган. — А какой шлейф из разбитых сердец волочился позади вас!
Она издала громкий смешок.
— Черт возьми, а тебе не откажешь в правоте.
Столовая полнилась запахами изысканных яств, цветов и свечей. Когда все расселись по местам, с бокалом шампанского в руке поднялся Трентон II.
— Мне хотелось бы поднять тост. — Голос журнального красавца казался таким же элегантным, как и его вечерний костюм. — За Корделию, женщину выдающихся талантов и красоты.
Раздался звон бокалов. Спрятавшись за дверью и сквозь щель в дверном проеме наблюдая всю эту картину, Голландец фыркнул, сердито насупился и вразвалочку зашагал на свою кухню.
— Трент, — вполголоса обратилась к мужу Сиси, наклонившись к его уху. — Ты знаешь, как я люблю тебя.
«Могу предугадать, что будет дальше».
— Да, знаю.
— И восхищаюсь твоим отцом.
— М-м-м…
— Но если он решил приударить за тетушкой Коко, я убью его.
— Понятно. — Трент слабо улыбнулся и приступил к ужину.
На другом конце стола, абсолютно не подозревая о грозящей ему опасности, Трентон лучезарно улыбнулся Коллин:
— Что вы думаете об отеле, мисс Кэлхун?
— Ненавижу отели. Никогда в них не останавливаюсь.
— Тетя Коллин, — всплеснула руками Коко, — сеть отелей «Сент-Джеймс» знаменита роскошью и изысканным вкусом.
— Терпеть их не могу, — самодовольно заметила Коллин, пробуя суп. — Что это?
— Суп из омаров, тетя Коллин.
— Соли маловато, — заметила она, не в силах уступить искушению позлить племянницу. — Ты, мальчик, — пожилая леди ткнула пальцем в Кевина, — не сутулься. Хочешь, чтобы у тебя вырос горб?
— Нет, мэм.
— С будущим уже определился?
Кевин беспомощно уставился на суровую главу семейства, однако успокоился, едва рука мамы ободряюще опустилась на его плечо.
— Могу стать морским капитаном, — выпалил он. — Я уже управлял «Моряком».
— Ха! — Довольная Коллин взяла бокал вина. — Хорошо. А то я не потерплю лентяев в семье. Однако ты слишком тощий. Ешь свой суп, каким бы тот ни был.
Издав тихий стон, Коко позвонила, чтобы подавали вторую перемену блюд.
— Она никогда не изменится. — Излучая ленивое самодовольство, Лайла покачивалась в кресле-качалке, держа на руках Бьянку, жадно прильнувшую к ее груди. В детской было тихо, освещение приглушено. Меган первая направилась сюда, решив, что это превосходный повод покинуть гостиную.
— Она… — Меган пыталась подобрать выражение подипломатичнее, — настоящая леди.
