А еще у Натаниэля был попугай, большая, с ярким оперением птица, сидевшая дома на деревянном насесте и разговаривавшая. Кевину больше всего нравилось, как она говорила «Голову с плеч».
Кевин решил, что Натаниэль Фьюри — один из самых крутых мужчин, которых он когда-либо встречал, — как сказочный Синдбад-мореход, он прошел через семь морей, его тело покрыто шрамами и в запасе у него множество историй о пережитых им приключениях. А еще он любил щенков и говорящих попугаев.
Похоже, тот совсем не возражал, что Кевин вертелся у него за спиной, пока Алекс и Дженни носились по двору с щенком и стреляли друг в друга из воображаемых лазерных пистолетов. Кевину же было гораздо интереснее наблюдать за тем, как Натаниэль забивает в доски гвозди.
Нэйт успел приколотить не меньше шести досок, прежде чем Кевин решился начать задавать вопросы.
— А зачем вам здесь веранда?
— Для того чтобы на ней отдыхать. — Нэйт прибил еще одну доску.
— Но ведь у вас уже есть одна позади дома?
— Она там и останется. — Три удара молотком, и гвоздь вошел в половицу, намертво прибив ее к деревянной балке. Натаниэль присел на корточки. На нем были лишь потертые, обрезанные по колено джинсы и повязанная на голове бандана. Его покрытая мелкими капельками пота кожа казалась бронзовой на солнце. — Видишь, как располагается каркас?
Кевин проследил взглядом за деревянным каркасом веранды, крепившимся к одной из внешних стен дома.
— Угу.
— Ну вот, мы его продолжим, пока он не сомкнется с другой верандой.
Глаза Кевина заблестели.
— Так она будет окружать дом? Как круг?
— А ты верно уловил мою идею. — Натаниэль вбил следующий гвоздь, потом еще и поменял положение. — Как тебе остров?
Он задал этот вопрос в такой естественной, взрослой манере, что Кевин сперва даже оглянулся по сторонам, не веря, что Натаниэль разговаривает именно с ним.
— Он мне понравился. Очень понравился. Мы живем в замке, и я могу играть с Алексом и Дженни в любое время.
— В Оклахоме у тебя тоже остались друзья, так?
— Конечно. Мой лучший друг Джон Кертис Сильверхорн. Он наполовину индеец команчи. Мама сказала, что он сможет приехать в любое время к нам в гости и мы можем писать в письмах друг другу все, что захотим. Я уже написал ему про китов. — Кевин застенчиво улыбнулся. — Они мне больше всего понравились.
— Что нам мешает снова отправиться в море?
— Правда? А когда?
Натаниэль перестал забивать гвозди и взглянул на мальчика. Он еще раз напомнил себе, что, судя по опыту общения с Алексом и Дженни, дети, выросшие в любви и доверии, верят во все, что говорят им взрослые.
