— Коко, я вас обожаю.
— И я люблю тебя, мой милый.
— Давай сбежим отсюда. Сегодня ночью.
В ответ она нежно коснулась губами его лба.
— Тебе не следовало драться, Натаниэль. Это ничего не решает.
— Я знаю.
Запыхавшись от быстрого бега, Меган влетела на кухню.
— Холт сказал… О господи! — Она прижалась к Натаниэлю, схватив его израненную руку так крепко, что ему пришлось закусить губу, чтобы подавить стон. Все его лицо было в засохших кровоподтеках и россыпи синяков. — Тебе сильно досталось? Тебя следует отвезти в больницу.
— Бывало и хуже.
— Холт сказал, что на тебя напали двое парней.
— Двое. — Рука Коко замерла на мгновение. — Двое мужчин набросились на тебя? — Вся мягкость вмиг испарилась из ее глаз. Взгляд ее нежных голубых глаз стал твердым как сталь. — Это в высшей степени предосудительно. Кто-то должен преподать им урок, как сражаться честно.
Несмотря на его разбитую губу, Натаниэль усмехнулся:
— Благодарю вас, моя прелесть, но я уже это сделал.
— Надеюсь, ты хорошенько столкнул их друг с другом их бестолковыми лбами. — Всхлипнув, Коко снова вернулась к обработке его лица. — Меган, дорогая, приготовь-ка Нэйту мешочек со льдом для его глаза. Он опухает.
Меган молча повиновалась, хотя изнутри ее словно разрывало на мелкие кусочки при виде того, во что превратилось лицо Нэйта. И он даже не удостоил ее взглядом.
— Вот. — Она приложила холодный пакетик к его глазу. Коко обрабатывала его израненные костяшки пальцев.
— Я сам подержу. Спасибо. — Нэйт взял пакетик из ее рук, ощущая, как лед начинает утолять боль.
— Антисептик в шкафу, на второй полке, с левой стороны, — сказала Коко.
Чувствуя, что сейчас расплачется, Меган повернулась, чтобы достать лекарство.
Дверь снова распахнулась, пропуская на сей раз целую толпу посетителей. Естественный дискомфорт Натаниэля от присутствия такого количества народа сменился невольным изумлением и восхищением, когда Кэлхуны принялись забрасывать его вопросами, чередуя их с негодующими высказываниями в адрес нападавших.
— Да дайте же мальчишке вздохнуть спокойно! — скомандовала, оттеснив внучатых племянниц и племянников, Коллин и, словно королева в окружении свиты, вошла в комнату. Она внимательно уставилась на Натаниэля: — Хорошо они тебя отдубасили, а?
— Да, мэм.
В ее глазах отразилось понимание.
— Дюмон, — прошептала пожилая дама так тихо, что только Натаниэль смог ее услышать.
Он вздрогнул:
— Угадали с первой попытки.
Коллин перевела взгляд на Коко.
