— Капитан, я офицер разведки Каянов. У меня срочное сообщение для Совета Союза. Я не могу себе позволить терять время, а следовательно, потерять инициативу. Информация стратегической важности. Координаты нашего расчетного выхода из прыжка 12–01–18. В этом районе находится наш транслятор. Можете идти прямо за нами по следу, не потеряете. Скорость будем держать предельную. Подтверждение моей личности и дальнейший приказ о своих действиях получите на месте выхода от своего командования. У меня для вас все.
Отдать приказ на уничтожение вражеского лидера, имея на данный момент преимущество в скорости и количестве стволов, командиру патруля ничего не стоило. Его смутила уверенность подполковника и сообщение о знании координат транслятора, что составляло одну из самых охраняемых тайн флота. За уничтожение вражеского транслятора любой космолетчик получал орден Союза и следующее звание. За его сохранение капитану полагалось не меньше.
— Вас проводят, — передал он, отдав приказ на сопровождение вражеского борта одному из своих кораблей.
— Начинаем разгон, — отозвался подполковник, и экран голографа погас.
Тянущееся время полета выматывало Каянова, как и первые три года жизни в одиночестве на Гемме. Сейчас главный фактор опасности — время — работал против Союза. Доказательство возможности вторжения, которое он вез командованию, было не бесспорным. Слоняясь по каюте, он проигрывал различные варианты своего доклада. Будто вживую слышал возражения собравшихся и свои доводы. На душе было неспокойно и тревожно. Он подавлял поступающие сигналы интуиции, одновременно пытаясь разобраться в причинах своих ощущений. Фактов, свидетельствующих о надвигающейся опасности, не находилось.
Наконец в каюте прозвучал сигнал выхода из прыжка, и подполковник поспешил на капитанский мостик.
— Передайте это в эфир, — проговорил он, протягивая связисту листок бумаги, на котором были записаны частота волны и текст передачи.
— И это все? — удивился оператор поста связи.
— Да, все, и выполняйте побыстрее, — потребовал разведчик.
— Передано, — через несколько секунд доложил радист.
Напряжение, до сих пор не дающее покоя Каянову, будто отпустило. Он выполнил поставленную задачу. Теперь, что бы ни случилось, командование Союза знает об опасности.
В его короткой радиограмме, что удивило радиста, были открытым текстом отправлены пять цифр — три семерки, восьмерка и тройка.
Он надеялся, что такое короткое сообщение успеет пройти, хотя и не понимал, почему поступает именно так.
