— Спать, — приказал Шаман, забираясь на свое место.
Утро началось с громкой побудки. Охранник бил своей дубинкой в металлическую дверь.
— Вот что значит совершить ошибку, — недовольно проворчал Самум. — Вчера надо было привить ему хорошие манеры.
Шаман соскочил со своего места, умылся и, разминаясь, зашагал по камере.
Утренняя пайка прилетела в камеру через кормушку в виде черных брусков, похожих на хлеб, каждый из которых был упакован в тонкую пленку.
— Кофе, конечно, не полагается, — произнес психолог и, вскрыв обертку, откусил от брикета.
«Хорошо, что я здесь не задержусь», — мелькнуло у него в голове, когда вкусовые рецепторы выдали результат качества пищи.
Экспериментировать дальше он не стал, и остаток брикета положил в нагрудный карман куртки.
«Быстро съешь», — прозвучал в голове ментальный приказ Шамана.
Посмотрев, он увидел, как командир, давясь, откусывает и глотает похожие на прессованные опилки куски своего завтрака, ничем не отличаясь от остальных сидельцев камеры.
Обреченно вздохнув, Самум тоже принялся за уничтожение следов своего неадекватного поведения.
Выяснение обстоятельств аварии на заводе оба нетраца прошли без малейших затруднений. На допрос пленников выводили по одному так, что, когда очередь дошла до них, порядок вопросов и пси-воздействие были диверсантам хорошо знакомы. Главным было правильно показать нужную реакцию обычного узника на те или иные вопросы и действия допрашивающего. Дознаватель, так ничего вразумительного не добившись, снял пробу с кистей рук и, не обнаружив на них порохового нагара, отправил пленников в родной блок, в котором они и числились.
День прошел спокойно, так как на работы они распределены не были. Покормить их тоже забыли. Обед для неработающих не предусматривался. Вернувшаяся к вечеру смена, шатаясь от усталости, повалилась на нары. Кое-кто был прилично избит конвоирами и, естественно, лишен ужина. Зрелище пришедших вызывало жалость и злость.
Получив свою порцию так называемой еды через специальное приемное окно, нетрацы медленно ели, поглядывая на поведение окружающих их пленников. Всех отличало полное безразличие к своей судьбе и к судьбе находящихся рядом товарищей.
«Может, оставим на прощание подарок?» — имея в виду охрану, ментально передал психолог.
«У нас не будет для этого времени», — ответил нетрац, понимая, что Гошар хочет получить разрешение на перестройку программы установок пси-подавления в режим агрессии.
Когда в блоке прозвучал сигнал, запрещающий движение, все пленники уже давно лежали по своим местам, вымотанные тяжелым рабочим днем.
