Настроение у всех не фонтанное. Мы знаем, что автобус — это плохо. Поезд большой, если что, можно спрятаться от косарей, выйти на любой станции. Из автобуса никуда не денешься. В нем — как в мышеловке. Сиди и жди, когда тебя возьмут за жабры.
На автовокзале выясняется, что ближайший рейс на Казань только утром, в шесть. Придется искать место, где переночевать. На улице холодно. Хороших мест для ночевки — теплотрасса, теплый подвал — в Ульяновске мы не знаем. С автовокзала нас погонят, стеклянный зал весь насквозь просматривается. Выбора нет — придется возвращаться на станцию Ульяновск-центральная. Ночью там обязательно будет шмон, косари станут ходить и проверять билеты у подозрительных личностей. Мы как раз такие и есть.
— Разделимся, — говорит Тёха. — Губастый с Пятёрой отдельно, Сапог отдельно, мы с Шуней отдельно.
— А чей-то вы с Шуней? — вскидывается Сапог. — А я один, да?
— Сядешь один, — не терпящим возражений тоном режет Тёха. — Я сказал.
Он прав — так мы не будем привлекать лишнего внимания. И если что случится, всегда можно отбазариться. На всякий случай Тёха раздает нам по пятьсот рублей, на откуп. Вокзальным косарям должно хватить.
Мы с Губастым садимся в кресла у входа в зал ожидания. Сапог размещается рядом с двумя бабками в третьем ряду, Тёха и Шуня уходят в самый дальний угол.
Пассажиров не так чтобы много, но зал пустым не выглядит. Хорошо, что весь четвертый ряд занимает большая компания таджиков. У них много сумок, баулов, узлов каких-то. Судя по всему, торговцы. Если что, косари прикопаются к ним к первым, и, если таджики хорошо забашляют, больше стражи порядка никого не тронут.
Я натягиваю пониже шапочку, запихиваю ладони в рукава — так теплее. Надо спать, завтра тяжелый день. Хотя разве день бывает легким?
— Слышь, — толкает меня Губастый. — Как думаешь, Хорек поправится?
— Угу, — мне не хочется разговаривать.
— Хорошо ему там будет, — мечтательно говорит Губастый. — Дом, семья. И место зашибенское — лес, речка, наверное, есть. Летом можно рыбу ловить. Я люблю рыбу ловить. А ты?
— Угу.
— Я когда маленький был, в шесть лет, отец мне удочку купил. И мы на озеро ходили. Там карасей — у-у-у прямо из воды выпрыгивали.
Губастый причмокивает, снова толкает меня.
— Пятёра, как думаешь, на Уссури рыбалка четкая?
— Угу.
— Что ты все «угу» да «угу»?! — вдруг психует Губастый. — Ответить нормально не можешь?
Я поворачиваю к нему голову и отвечаю «нормально»:
— Пошел ты на хер со своей рыбалкой! Я спать хочу.
