— И я вас серьезно предупреждаю, — продолжал Кислицкий. — Еще одна подобная выходка — и я буду вынужден подать докладную записку вышестоящему руководству.
— Леонид Александрович! — Тася решила не уступать Ленни. «Кто к нам с мечом придет, тому мы этим мечом и настучим по толстой наглой заднице!» — подумала она. — Я полностью признаю свою вину в сегодняшнем инциденте, однако считаю своим долгом поставить вас в известность, что тоже вынуждена терпеть вас на данном предприятии исходя из определенных навязанных мне условий. И если мы с вами в своем терпении подойдем к концу, то ничего хорошего из этого не получится. Я ведь тоже докладные записки писать умею, и уверяю вас, оснований для этих записок у меня никак не меньше вашего!
Тася смело посмотрела Ленни в его бесстыжие красивые глаза.
— Ах вот вы как! — возмутился Ленни.
— Так! А вы чего ждали?! — огрызнулась Тася. Она отчетливо понимала, что хоть и виновата, но Ленни ни в коем случае нельзя показывать свою от него зависимость.
— Я ждал, что у вас совесть проснется.
— Это отчего же? Я сама переживаю, что заказчику нахамила! Так что она у меня не спит ни минуты. Совесть моя.
— Заказчик? При чем тут заказчик! Подумаешь, нахамила! Он от нас никуда не денется, заказчик этот!
— Что-то я не поняла! — удивилась Тася, в точности как давеча это сделал заказчик в черных очках.
— Я вам про веселье ваше неприличное! Вы ж постоянно всем своим видом демонстрируете, что не уважаете меня ни хрена! То спите на совещаниях, то хихикаете. Надоело мне ваше хихиканье наглое.
— Ленни! Вот вы о чем! Ну, простите меня. Я не хотела, анекдот вспомнила, пока Светин нудел. Вы же знаете, когда он нудит, сил никаких нет слушать. И не только у меня, заказчик, кстати, тоже, по-моему, еле выдержал, хорошо не побил никого. Он вроде мужчина решительный. — Тасе стало смешно. Здравствуйте, приехали! Она-то переживала, а оказывается, Ленни за свое самолюбие волнуется.
— И не называйте меня Ленни!
— Хорошо, Леонид Александрович. — Тася сделала книксен.
— Тася, прекратите паясничать, идите работайте.
— Так вы не будете на меня кляузу в Москву писать? — Тася просительно изогнулась.
— Кыш отсюда, кому сказал! — Ленни со смехом замахнулся на Тасю своим ежедневником.
Тася прекрасно знала, что долго злиться на нее он не может. Наверное, где-то в глубине души Ленни все-таки был добрым человеком. Но уж больно глубоко!
— Иду, иду. — Тася, пятясь, приседая и кланяясь, вышла из кабинета. Ну и денек сегодня!
