— Это великая честь, мистер Вавилон. Но в чем же затруднение?
— Где ваша проницательность, мистер Раксоль? — с грустной усмешкой ответил тот. — Где вся та сообразительность, которая доставила вам такое богатство, что вы даже не можете его сосчитать? Неужели вы не понимаете, что крыша, под которой ютится вся сила и власть мира, должна, при необходимости, стать убежищем также и для бесчисленных, безымянных заговоров, интриг, злодейств и всяких темных дел? Все это ясно как день и темно как ночь. Я никогда не знаю, кто меня окружает, мистер Раксоль. Я никогда не знаю, что делается вокруг меня. Только иногда передо мной вдруг мелькнет на мгновение нечто странное, намекающее на подозрительные поступки и темные тайны. Вы говорили о моих слугах. Это всё слуги хорошие, ловкие и умелые. Но что они помимо этого? Насколько мне известно, мой четвертый помощник повара может оказаться просто-напросто агентом какого-нибудь европейского правительства! Как знать, может, и сама неоценимая мисс Спенсер состоит на жалованье у какого-нибудь придворного портного или франкфуртского банкира? Даже Рокко может быть еще кем-нибудь, кроме Рокко.
— Тем интереснее, — заметил Теодор Раксоль.
* * *
— Как ты, однако, долго, папочка, — проговорила Нелла, когда миллионер вернулся к столу номер семнадцать.
— Всего-то двадцать минут, голубушка.
— А ты говорил — на две секунды! Это большая разница! — чуть капризно заметила девушка.
— Да ведь пришлось, знаешь ли, дожидаться, пока бифштекс-то поджарится!
— И много хлопот тебе доставила наша пирушка?
— Никаких. Но она обошлась совсем не так дешево, как ты думала, — ответил любящий отец.
— То есть как, папочка? — удивилась Нелла.
— Да так, что я просто-напросто взял да и купил всю гостиницу. Не проболтайся смотри.
— Ну, ты всегда был родитель самый примерный! Так ты подаришь мне на день рождения гостиницу?
— Нет, я буду сам ее держать — для развлечения. А кстати, для кого этот стул? — Раксоль заметил, что на столе появился третий прибор.
— Это для одного моего приятеля, который явился пять минут назад. Конечно, я пригласила его разделить с нами обед. Он сейчас придет, — последовал незамедлительный ответ.
— Могу я взять на себя смелость спросить, кто это?
— Некто Диммок, по имени — Реджинальд, по роду деятельности — англичанин, живущий в качестве компаньона при Ариберте, принце Познанском. Я познакомилась с ним, когда прошлой осенью была с кузиной Гетти в Петербурге. Да вот и он. Мистер Диммок, это мой милый папа. Знаете, он одержал-таки победу над поваром насчет бифштекса!
